— Вы были здорово обижены, — как ни в чем не бывало продолжал Хэнсон. — Вам пришлось пережить очень неприятные события. Но не волнуйтесь. Вам можно и не появляться перед судом присяжных. Я разговаривал с офицером по делам несовершеннолетних, и он сказал, что обвинений в незаконном вторжении в жилище и в вооруженном нападении Джо-Джо на мистера Роджерса хватит, чтобы упечь их всех на несколько лет.
— А что потом?
Хэнсон был честен.
— Когда мы в следующий раз заберем их по такому же обвинению, то больше церемониться не будем. Отправим подлецов туда, где им самое место. Одно только плохо: еще одной женщине или девушке придется пройти через весь тот ужас, через который пришлось пройти вам. А ей может так не повезти. Они могут ее убить.
— Возможно, вы и правы, — сказала Мери, — но я не буду давать против них никаких показаний. Я просто не могу. — Она постаралась сменить тему разговора. — Вы уже нашли Терри?
— Нет еще.
Хэнсон не жаловался, он просто констатировал факт.
— Не знаю почему, но обычно происшествия с участием несовершеннолетних случаются почему-то по выходным и праздникам, когда школы закрыты. Хотя мисс Джоунс может проводить праздник с какой-нибудь своей подружкой. Однако до сих пор мы не нашли никого, кто знал бы девочку. — Хэнсон внес поправку в последнее свое утверждение: — То есть кроме мальчика, чье имя мы нашли в квартире. — Он вытащил из кармана записную книжку и открыл на последней записи. — Некоего Пола Забадоса. Вы когда-нибудь слышали, чтобы она говорила о нем?
— Да. Пол ее постоянный приятель. Полагаю, они встречаются уже несколько месяцев.
— Ну, мы переговорили с ним по телефону, но, несмотря на то что он признался, что знает Терри и что они встречались, он понятия не имеет, где она может быть. И ему на это наплевать.
Хэнсон вернул записную книжку в карман.
— В последнем своем заявлении он здорово настаивал.
— И вы оставили все как есть?
— До поры до времени. Но если Терри не появится, мы поедем завтра к ней в школу и побеседуем с этим Полом.
— Вы полагаете, мальчишки сделали с ней что-нибудь?
— Клянутся, что нет. И их словам можно верить. Ведь если бы они не ждали, что она появится, тогда зачем им приходить к ней в квартиру?
— Да, в этом есть смысл.
Хэнсон затушил сигарету в пепельнице на ночном столике.
— Ну, я побегу. Вам нужно поспать. Но перед уходом я хочу вас кое о чем спросить.
— И о чем же? — устало спросила Мери.
— Вы помните, как Фрэнчи познакомил нас на лестнице?
— Очень хорошо помню.
— И какое я на вас произвел впечатление?
— Ну и странные же вопросы вы задаете. Особенно сейчас.
— Я понимаю. Но мне нужно знать.
— Я сочла вас приятным. Если честно, то я даже несколько вечеров просидела дома в надежде, что вы позвоните и назначите мне свидание.
Хэнсон кивнул.
— Хорошо. Это соответствует тому, что вы сказали вчера.
— Похоже, я вам наговорила массу глупостей.
Хэнсон повторил фразу, которую сказал несколько минут тому назад:
— Вы были здорово обижены. В обществе, в котором мы живем, в обществе, которое делает фетиш из людской гордости, женщины и мужчины обычно не очень-то искренни друг с другом. Но вчера ночью вы были под сильным воздействием успокаивающих и высказали то, что у вас было на уме.
— К чему вы клоните?
— Сначала скажите мне, вы помните, что сказали о причине, по которой не хотите давать показания в суде?
— Смутно.
— Вы сказали, что не хотите потерять работу вместе с потерей невинности. И даже если вы и не потеряете свою работу, одна мысль о том, что каждая девчонка будет знать о том, что с вами произошло, вам просто невыносима. К тому же каждый мальчишка, — Хэнсон выразился со всей деликатностью, на какую только был способен, — скажем, будет думать, насколько вы эффектно смотритесь в постели с мужчиной. Потом вы посмотрели на меня и сказали: «А все можно было так просто разрешить. И я скажу, как один работник социальной сферы другому, вам бы следовало знать об этом, лейтенант Хэнсон. Как сказал бы мистер Ла Тур, дело не стоит и выеденного яйца. Вам стоило лишь опустить один десятицентовик…, десятую часть доллара…, одну жалкую монетку в телефон-автомат…, да еще получить лицензию на брак. Я бы даже не стала настаивать на священнике».
— Неужели? — дерзко спросила Мери.
— Именно, — сказал Хэнсон. — Я, конечно, понимаю, что выбрал не самое подходящее время для этого вопроса, но, полагаю, вас, возможно, заинтересует мое мнение о вас и вы захотите узнать, что я сказал о вас Фрэнчи, после того, как он нас с вами познакомил. Вам интересно?
— Точнее, скажем, любопытно.
— Ну, он пригласил меня выпить и познакомиться с вдовой своего сына. Полагаю, он хотел нас свести. Но, несмотря на то что молодая миссис Ла Тур была очень вежлива, красива и умна, мы остались равнодушными друг к другу. Мы были просто женщиной и мужчиной, которые беседовали о пустяках, чтобы сделать Фрэнчи приятное. Ее мысли были за миллион миль от нас, а я все время поглядывал на часы и размышлял, как скоро можно будет сделать оттуда ноги, не показавшись невежливым. Потом, когда я в конце концов собрался уходить и Фрэнчи пошел меня проводить вниз по лестнице, мы встретили вас. И у меня возникла совершенно иная реакция. Мне понравилось, как вы выглядите, как говорите и какой от вас исходит запах. Мне захотелось обнять вас прямо на лестнице и не отпускать. А потом целовать и говорить о том, какая вы замечательная. Потом мне захотелось отнести вас в вашу квартиру или в мою, снять с вас всю одежду, скрывающую ваше прекрасное тело, и лечь с вами в постель и заняться тем, чем занимаются мужчина и женщина, которых влечет друг к другу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76