— Вот так всегда! — вздохнул он. — Везет же некоторым! А мне, когда приходит охота побаловаться, приходится искать шлюху! — И, поколебавшись, добавил: — Само собой, из заведения.— Не знаю, о чем это ты, — буркнул Латур и захлопнул за собой дверь. Спустившись по ступенькам, он направился через двор туда, где оставил машину.Приятная тяжесть револьвера слегка давила ему на бедро, и это придавало ему уверенности. Чем больше он размышлял о тех двух попытках прикончить его, тем более бессмысленной казалась ему вся эта затея. Само собой, за те два года, что он служил помощником шерифа, ему довелось упрятать за решетку немало подонков. Но если даже кому-то из них вздумалось ему теперь отомстить, думал Латур, к чему было ждать так долго?Латур медленно выехал из города. Постепенно погасли огни реклам, стихла музыка, немилосердно раздиравшая барабанные перепонки, и наступила блаженная тишина, нарушаемая лишь мерным стрекотанием цикад да резкими криками ночных жаб.Было что-то странное в этих двух попытках покушения на его жизнь, думал Латур, что-то, что неопровержимо свидетельствовало о том, что стрелял непрофессионал. К тому же стрелок явно спешил. Его неудачливому убийце было позарез нужно, чтобы Латур исчез. Причем не завтра или через месяц, а сейчас, сегодня.Это мог быть один из тех, кто затаил на него злобу. Мог быть Джорджи. Правда, большинство из тех, с кем он имел дело, слыли отличными стрелками. Будь это кто-то из них, Латур был бы уже давно мертв. А у Джорджи не было машины. Да и к тому же он почти не знал здешние края.Оставались еще шериф Белуш и Муллен. Раз и навсегда отказавшись участвовать в их делишках, Латур стал им как бельмо на глазу. Отлично зная, чем они занимаются, он мог бы свидетельствовать против них, и им обоим было это хорошо известно. Поэтому любой из них мог взять на себя труд избавиться от свидетеля. И все-таки… все-таки он сомневался, что они так уж желали его смерти. Правда, Муллен не раз и не два по-дружески советовал ему не зарываться, вести себя потише, но убить?! Какого черта?! Замять такое вряд ли удастся, а им обоим меньше всего хотелось бы сейчас привлекать внимание начальства к тому, что творилось во Френч-Байю.Латур вышел из машины и заглянул в почтовый ящик. Он был пуст. Вынимать почту и приносить ее домой последнее время входило, так сказать, в обязанности Джорджи. Не иначе, усмехнулся Латур, как милый мальчик взял на себя эту обязанность в качестве компенсации за стол и кров. Вряд ли в этом можно было заподозрить что-то угрожающее. В конце концов, что там могло быть?… Неоплаченные счета, скорее всего. Бог свидетель, этого добра он получал достаточно.Он свернул за угол и поехал по дорожке, вдоль которой в два ряда тянулись деревья, к задней двери старого господского дома, который принадлежал их семье вот уже более ста пятидесяти лет. Было время, когда он надеялся перестроить его, обставить новой мебелью, да что там — когда-то он вообще мечтал возродить его во всем его былом блеске и великолепии… для Ольги. Это была всего лишь еще одна несбывшаяся мечта. Мечта, которая умерла в этой дыре, именуемой Френч-Байю.Выбравшись из машины, Латур миновал открытую веранду, рассчитывая заглянуть в дом через французское окно [Французское окно — доходящее до пола двустворчатое окно] . И замер. С рассыпавшимися по плечам пышными волосами цвета бледного золота, зачесанными высоко на лоб и сзади напоминавшими сверкающий шлем какой-то воительницы, в простеньком белом платьице, которое великолепно обрисовывало все выпуклости ее восхитительно женственного тела, Ольга сидела перед телевизором. Латур вдруг вспомнил, сколько ему пришлось заплатить за всю эту немыслимую роскошь — телевизор, радиоприемник и магнитолу, — и на губах его появилась слабая улыбка. Он купил все это, как только вернулся домой, правда, тогда он еще считал себя богатым человеком…Он перевел взгляд с жены на лицо шурина — и побагровел. Впрочем, так было всегда, стоило ему только увидеть Джорджи.Толкнув дверь, он вошел в гостиную. Ольга оглянулась и поднялась ему навстречу:— А, ты уже дома!Латур бросил шляпу на стол.— Похоже на то.— Тише, прошу вас, — зашипел на них Джорджи. — Как раз самое интересное начинается!Латур уже открыл было рот, чтобы одернуть его, но передумал. Что толку, устало подумал он. Бог их знает, как им это удавалось, но каким-то непостижимым способом эта парочка всегда умудрялась дать ему понять, что он лишний в собственном доме.Ольга и ухом не повела, что слышала слова брата.— Наверное, ты проголодался? Я надеюсь, ужин еще не успел остыть.— Спасибо, — коротко кивнул Латур, — но я успел перекусить в кафе.Он прошел в отделанный дубовыми панелями уютный рабочий кабинет, чтобы налить себе выпить перед тем, как отправиться в постель. И удивленно присвистнул — в бутылке оставалось виски не больше чем на палец. Судя по всему, она побывала в руках у Джорджи. А ведь еще утром была полна. Интересно, прикинул Латур, чем это был так озабочен Джорджи, что чуть было не прикончил в одиночку целую бутылку?Подойдя к стойке, где хранилось оружие, он снял с гвоздя винтовку. Винчестер калибра 7,62 мм. Судя по всему, им недавно пользовались, но потом тщательно вычистили, и сейчас он вряд ли мог бы сказать, когда из него в последний раз стреляли. Латур вернул винтовку на прежнее место и поднялся по лестнице на второй этаж, где была их общая с Ольгой спальня.Здесь, в небольшой комнатке под самой крышей, царила такая же удушающая жара, как и в фургоне Лакосты. Расстегнув кобуру, Латур вытащил из нее тяжелый револьвер и положил его на ночной столик возле супружеской кровати.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44