– После этого мы смоем кровь с вашего лица, купим вам красивую новую рубашку и отправимся с вами к одному из адвокатов, где мы официально закрепим этот документ двумя подписями незаинтересованных свидетелей. – Он развернул бумагу. – Потом я покажу эту бумагу Тоду и сделаю ему разумное предложение в отношении его фирмы "Стартайм". Если он примет это предложение, мы все останемся друзьями.
– А если он этого не сделает?
Улыбка Амато сделалась еще шире.
– Тогда мне придется отдать ее капитану Хэнсону, чтобы он ознакомился с ее содержанием.
– Я тоже могу с ней ознакомиться?
Он хотел было дать мне ее в руки, но потом передумал.
– Нет, вы можете ее испачкать кровью. Я вам прочту ее. – Он снова прижег сигару и начал читать:
– "Мы, нижеподписавшиеся Джонни Алоха и Ивонна Сен-Жан, по доброй воле и без всякого принуждения делаем следующее заявление:
Зная, что бывший служащий мистера Тода Хаммера, Томас Мулден, зверски убил миссис Мэй Арчер, за что он был приговорен к смертной казни, мы, нижеподписавшиеся, вошли в сговор с Тодом Хаммером, чтобы свалить всю вину на мистера Марти Амато, президента фирмы "Блюзберд".
Мы, нижеподписавшиеся, далее заявляем, что, для того чтобы осуществить наш план, мы взорвали утром этого дня машину мистера Алоха, чтобы подозрение в этом злодеянии пало на мистера Мартина Амато и чтобы полиция вынуждена была начать расследование деятельности вышеназванного мистера Амато.
Далее, мы заявляем, что, когда наша первая попытка навлечь подозрение на мистера Амато не удалась, мы решили вместе с Тодом Хаммером совершить убийство певицы Мейбл Коннорс, чтобы с помощью лжесвидетельств навлечь подозрения опять-таки на мистера Амато..." Амато прервал чтение и взглянул на меня.
– Как вам это нравится, Алоха?
Я попытался согреть мои потерявшие чувствительность руки своим дыханием, а потом пожалел об этом, – мою голову и мышцы лица пронзила жгучая боль.
– Вообще-то вы совсем не хотите, чтобы мы это подписывали, – сказал я. – Вы хотите только заполучить священника. Хотя, признаюсь, я первый раз в жизни встречаюсь с преступником, который сам заботится об отпущении грехов.
Амато ухмыльнулся.
– Дальше будет еще интереснее. – Он опустил глаза на бумагу и продолжал читать:
"Мы, нижеподписавшиеся, заявляем, что мы честно сожалеем о своих поступках, своих преступных действиях и даем эти показания в надежде, что суд будет милостив к нам". Далее идут подписи и так далее...
Он положил бумагу на стол, рядом – шариковую ручку.
– Что вы на это скажете, Алоха?
– Ваши адвокаты, видимо, очень спешили. Это можно было сделать намного лучше. Весь этот текст звучит так, будто его писал студент первого курса юридического факультета, даже не постаравшийся заглянуть в учебник.
– Я действительно торопил их, – сознался Амато.
– Самое неприятное заключается в том, что его не признает ни один суд.
Он пожал плечами.
– Ну и пусть. Кого это волнует? В конце концов повсюду проводятся следствия относительно деятельности "Пайолы". Как вы думаете, на какой бизнес еще будет способен Тод, если мои адвокаты дадут копии этой бумаги прессе?
Он снова поднялся.
– Поймите меня, Алоха. Я всю жизнь занимался бизнесом и неоднократно терпел поражения. Но я не дурак. У меня много связей. Вы думаете, что газеты не поместят этот материал? Я могу назвать вам редактора, кто будет счастлив иметь у себя такой материал. И это – ваш приятель Гарри Голд. Он знает, что Мэй Арчер убил Томми-Тигр и что за всем этим свинством скрывается Тод Хаммер. Один из моих людей сидел в баре "Секвойя" в соседней нише и слышал, что он вам говорил.
На это мне нечего было сказать. Но одну мелочь он все же проглядел.
– Ну, хорошо. Мы подпишем эту бумагу под вашим нажимом. Но как только уйдем отсюда, мы будем все отрицать.
Амато ухмыльнулся.
– Кто вам сказал, что вы отсюда уйдете. – Он покачал головой. – Вы отсюда не выйдете. Я слишком много вложил денег в свой бизнес, чтобы позволить какому-то частному детективу и какой-то французской стриптизерше испортить мне все! Мы поступим иначе. После того как вы это подпишете, вы убежите отсюда в страхе перед местью со стороны Тода Хаммера. Скажем, в Мексику или в Японию. А может быть, и в Европу. Кто знает, куда вы решили убежать, если ни один человек вас никогда не увидит.
Я почувствовал, как в моем желудке переворачивается бифштекс. Тут же за дверью находился океан, а он был довольно глубок.
Амато протянул мне шариковую ручку.
– Не утяжеляйте все, Алоха, а возьмите и подпишите. Первым. У меня был не ахти какой богатый выбор.
В любом случае меня собирались отправить к праотцам. Но если они собирались меня убить, то в бараний рог им согнуть меня не удастся. Я покачал головой.
– Ничего не выйдет. У меня руки свело судорогой.
– А вы и впрямь твердый орешек, – бросил Амато. – Но кто знает, возможно, мои мальчики сделают вас посговорчивее.
– Во всяком случае, мы попробуем, – тут же предложил свои услуги Епископ.
Я попытался парировать его удар и даже ответить на него, но парень, стоявший сзади меня, ударил меня ребром ладони по шее и снова послал в нокаут.
После этого они били меня с таким же успехом, как если бы я был мешком с мукой. Я поднимался и снова падал, поднимался и снова падал. Когда я опять лежал на полу, Епископ с остервенением начал бить меня ногами. Потом взял со стола бумагу.
– Ну, подпишешь теперь, гавайский выродок?
Разбитые губы мне не повиновались, но я все-таки пересилил себя и недвусмысленно дал понять, что он должен сделать с этой бумагой.
Парень, который сидел в машине за рулем, вздохнул и снова поднял меня на ноги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46