.. или куда угодно, лишь бы подальше от меня.
– Но почему, Барни?
– Потому что я проклят. Твой отец и ты хорошо относились ко мне, но я не желаю больше утруждать вас своей особой и вовлекать в свои неприятности.
– В какие неприятности?
– В те, в которых я нахожусь. Твой отец не должен был обманывать инспектора Карлтона. Ему надо было дать увезти меня. Я – сумасшедший, и они не убьют меня. Все, что они могут со мной сделать, – это поместить меня в другую клинику с более солидными решетками.
– Нет, – рыдала Галь, – нет, я предпочитаю видеть тебя мертвым, чем заключенным в такое место. Слышишь?! Я предпочитаю видеть тебя мертвым!
– Да, я тебя слышу, – ответил Менделл.
– Ты убил эту девушку?
– Не знаю. – Менделл закурил другую сигарету и сильно затянулся. – Я начинаю спрашивать себя об этом. Учитывая, что только что произошло, это уже кажется возможным.
– Барни, что же ты собираешься сделать? – Галь взяла его за руку. – Куда ты считаешь нужным пойти?
– Сдаться полиции.
Он протянул руку, чтобы взять белье, но Галь вырвала его из рук.
– Нет! – Она скомкала белье и отбросила его подальше от кровати. – В таком случае, ты никуда не пойдешь, нам нужно поговорить обо всем этом.
– О чем ты хочешь поговорить? Завтра утром мне не станет лучше.
– Ты теперь не уверен, что ты ненормальный.
– Но, тем не менее, я очень похож на такового.
Галь прижалась мокрой щекой к груди мужа.
– Барни, прошу тебя, ради меня!
Менделл обнял ее, и его напряженные нервы немного расслабились. Глухие рыдания потрясли его всего.
– О, дорогая, – стонал он, – я не хочу, чтобы все так было...
– Я это хорошо знаю, Барни.
– Верно, – продолжал он рыдать, – я ошибся. Я, который всегда действовал так, как надо.
– Я знаю, – прошептала Галь.
– Я старался хорошо боксировать. Я останавливался, когда арбитр приказывал мне. Я интересовался своей работой. Я заботился о ма...
– Я знаю, знаю. – Галь погладила его по мокрой от слез щеке.
Его сломанный нос мешал ему, и он похлопал себя по нему.
– Мне хотелось эту шлюху в баре... блондинку, про которую говорят, что я ее убил. У меня было невыносимое желание, но я сказал ей "нет". Потому что этого не следовало делать... Потому что я не хотел другой женщины, кроме тебя...
Галь толкнула его на кровать.
– Барни, растянись, отдохни. Все кончится тем, что мы вылезем из всего этого...
– Каким образом?
– Не знаю. – Галь снова налила большой стакан виски и протянула ему. – Выпей и постарайся расслабиться. Я погашу свет, лягу рядом с тобой и обниму тебя. – Она взяла у него из рук сигарету. – Хочешь другую?
– Да, пожалуйста.
Галь прикурила сигарету и сунул ее ему в губы. Потом она погасила свет и легла рядом с ним – маленькая, нежная и теплая. Она провела рукой по его волосам.
– Теперь тебе лучше, Барни?
– Да, немного лучше.
Он лежал на спине в темноте и пускал дым к потолку. Мечта прекрасна, пока она не стала явью. Мальчуган со скотобоен преуспел. Барни Менделл, сын Барни и Марты Менделл, племянник Владимира, проделал свой путь наверх и женился на девушке из высшего общества, такой же красивой, как и богатой. После чего они жили счастливо... Это невероятно.
Если он и не уверен, что совершил убийство, но его признают виновным, он все равно получит пожизненное заключение. В клинике... Он это заслужил, он подвел Галь и ее отца. Он сделал так, что его мать страдала от голода. Он был плохим товарищем для Розмари, Пата и Джона. Он на самом деле таков, каким его обрисовал Джой Мерсер. Он неподобающим образом вел себя со всеми теми людьми, которые так хорошо относились к нему...
Пальцы Галь покинули его волосы и стали прогуливаться по его груди. Ее голос был таким тоненьким в тишине ночи.
– Почему ты не обнимешь меня, Барни? Это, может быть, пошло бы тебе на пользу.
– Нет, – ответил Менделл, – не надо, прошу тебя.
Он не хотел Галь. Он не хотел ничего на свете.
Единственное, чего он хотел, – умереть.
Глава 17
Сделав выпад левой в лицо Джою Мерсеру, Менделл сильно ударил правой в бок Уоллкотту... Потом, отступив на недосягаемое для кулаков противников расстояние, он продолжил боксировать. Втянув носом воздух, он снова бросился всем весом уже на Холлиста.
"А я неплохо справляюсь", – подумал он.
Потом Барни обнаружил, что грезит, но даже для сна это было необычно. Менделл пытался проснуться, но ему это не удавалось. И потом, почему на ринге слой снега толщиной в пятьдесят сантиметров и снег продолжает падать в свете больших прожекторов? Менделл понял, что проводит бой на открытом воздухе в Комиски-парке. Инспектор Карлтон занимался хронометражем, а лейтенант Рой был одним из судей.
– Как я веду бой? – спросил он у Роя.
– Я не уполномочен это сообщать вам, – покачал тот головой.
Менделл бросил вперед левую и промахнулся. Потом, ослепленный; так как Джерси Джон напал на него, Барни сжал кулаки и посмотрел на толпу. Ма, Розмари, Пат, Джой, Джон, мистер и миссис Хершельмеер и миссис Файнштейн – вся банда из Келли-бара, все бывшие его соседи – сидели вокруг ринга и вопили:
– Вперед... убей его, Барни... перебрось через канаты... О! Он крепок... этот поляк!
Менделл был полон гордости. И Джой кричал громче всех. И это после всех ужасов, которые он писал про него! Менделлу стало хорошо. Он оттолкнул Уоллкотта, кинул его на канат и нагнулся над ним с нацеленными кулаками, но в этот момент между ними просунул свое тело арбитр и пробормотал:
– Я всегда хотел заняться любовью с боксером тяжелого веса. Не поднимемся ли в вашу комнату?
Когда Барни открыл рот, из него вылетела большая синяя муха. Менделл испуганно оглянулся. Ему почти невозможно было дышать:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49