– Ведь ты мне сказала... Ты мне обещала...
Менделл остановился и посмотрел на Галь, чувствуя ее губы на своей груди. Она не обращала никакого внимания на его слова. Наконец она подняла глаза и посмотрела на него.
– Барни, тебе нравится, когда я так делаю?
Менделл смутился.
– Да, конечно, но...
В голосе Галь чувствовались те же колдовские чары, что и тогда в машине. Менделл разжал руки, и Галь растянулась на последней ступеньке лестницы, выпятив губы, опираясь на локти, с задранной на бедре юбкой.
– Иди сюда, Барни.
Менделл продолжал стоять, прислонившись к стене и опираясь о панель потными руками.
– Что? Здесь, на ступеньках?
– А почему бы и нет? Мы с тобой одни, и мы с тобой муж и жена.
– Знаю, но...
– Ты не хочешь меня? – ласково проворковала Галь. – Ты меня не любишь?
– Нет, люблю... Ради бога, дорогая... – запротестовал Менделл.
Потом стук своего сердца заполнил ему уши, руки Галь обвились вокруг его шеи, а ее рот прижался к его губам и они вместе скатились с лестницы, покрытой ковром, стукаясь о каждую ступеньку. Вскоре они оба впали в экстаз.
"Когда мы достигнем низа лестницы, я умру", – подумал Менделл.
И действительно, это было нечто похожее на смерть, и, вместе с тем, он умирал только для того, чтобы снова воскреснуть, снова жить, чтобы удовлетворять Галь и быть самому удовлетворенным.
Глава 14
Голова Галь оказалась на нижней ступеньке, но она, страстно изогнувшись, все еще продолжала их последний поцелуй. Потом, будто приходя в себя, она прошептала:
– Барни, я – похотливая девка, а?
– Мы же женаты, – ответил Менделл, нагнувшись над ней.
– Точно, – Галь слегка стукнула его. – А ты... Но ведь ты смеешься надо мной. Ведь прошло два года... – Она снова шлепнула его по щеке. – Перестань стыдить меня, Барни, прошу тебя.
– Хорошо, – Менделл поцеловал ее.
– И встань, ты делаешь мне больно.
– Что-то я не слышал твоих жалоб, когда мы катились по лестнице.
Галь уперлась руками ему в грудь и оттолкнула его.
– Барни, прошу тебя...
Он встал на колени и невольно вздрогнул, услышав звонок у входной двери.
– Кто это может быть?
Галь вскочила на ноги и одернула платье.
– Подожди, пока я не поднимусь наверх.
Менделл посмотрел, как она поднималась, потом, застегивая на ходу рубашку, прошел к двери и открыл ее. У порога стояла полицейская машина из Чикаго. С поднятыми воротниками пальто, чтобы хоть немного защититься от пронизывающего ветра с озера, инспектор Карлтон и лейтенант Рой ждали перед дверью.
– Ничего, если мы войдем? – спросил Рой.
– Конечно, ему это будет приятно, – оборвал его Карлтон.
Он прошел впереди Менделла, задев его по пути, и остановился, залюбовавшись великолепным холлом.
– Вы женились на роскошном, замечательном доме, Барни!
Попугай в клетке, стоявшей на столе, закивал головой.
– Осторожней! Не называйте своих имен, парни! Вот флики!
Улыбка лейтенанта Роя казалась такой же приветливой, как и улыбка Будды.
– Точно, – воскликнул он. – Надеюсь, мы вам не помешали?
Менделлу это начинало надоедать.
– Разумеется, нет.
– Тогда вытрите с подбородка губную помаду и верните галстук на место, – предложил Карлтон. – Наивные люди могут бог знает что подумать. – Твердым шагом он пересек холл и подошел к радиатору. – До чего же хорошо! – Повернувшись к радиатору спиной, он распахнул пальто. – Прямо-таки шикарный дом!
Менделл проследовал за ним в гостиную.
– Итак, чего вы хотите?
– Вот это умный вопрос, – откликнулся Рой.
– Барни, что вы думаете о том, чтобы вернуться в Чикаго? – спросил Карлтон.
– У вас есть ордер на арест?
Карлтон вздохнул и признался:
– Нет. Кроме того, это не имело бы большого значения, мы не смогли бы здесь им воспользоваться.
– К чему вы это ему говорите? – упрекнул его Рой. – Пренебрежение некоторыми юридическими уловками составляет часть полицейского расследования. Я это знаю. Я слежу за всеми полицейскими программами по телевидению.
– Ладно, шутки в сторону, закругляйтесь! – ответил Менделл. – Не заставляйте меня смеяться. Разве мое освобождение под залог аннулировано?
Карлтон еще больше распахнул полы своего пальто.
– С огорчением должен признаться, что нет.
– Тогда уходите отсюда!
– И это называется гостеприимством, Барни? – Рой сел на подлокотник кресла.
– Я считаю себя гостеприимным.
– И это после того, как мы проделали весь путь, чтобы повидать вас? На таком холоде? – Рой достал пачку сигарет и предложил Менделлу. – Сигарету?
– Спасибо, с вашего позволения, предпочитаю свои.
Рой засунул в рот сигарету и положил пачку назад.
– Нет, разумеется, нет. Почему это должно для меня что-то означать? – Он воспользовался роскошной зажигалкой, лежавшей на столе, и закурил. – Да, как сказал инспектор Карлтон, здесь очаровательно. – Рой пустил дым на зажигалку. – Вы женились на дьявольском доме, на высокопоставленной семье. Вы были бы удивлены, узнав, каким количеством связей обладает ваш тесть. Он знает в Чикаго всех.
Менделл не обратил никакого внимания на его разглагольствования.
– Что вам конкретно от меня надо?
Инспектор Карлтон достал из кармана знакомый ему бумажник.
– Это ваш бумажник, Барни?
– Вы сами это знаете.
– Вы его узнали?
– Я его опознал уже в полиции.
Карлтон перебрал толстую пачку денег, лежащую в бумажнике.
– Шестьсот долларов. Это большие деньги, Барни. Человек может позволить себе многое, имея их в кармане. Он может купить женщин. При ставке в пять долларов порой удается выиграть сто двадцать. – Карлтон положил бумажник назад в карман. – Но, разумеется, это не интересует парня, который любит женщин, закутанных в норку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49