– Нет, сэр.
– А к какой федеральной службе принадлежал мистер Куртис? К Федеральному бюро расследований?
– Нет, сэр. По его словам, к департаменту казначейства.
– Почему он так торопился с вашим освобождением?
– Он хотел поговорить со мной относительно моего дяди Владимира.
– И что же?
Менделл рассматривал волоски на своей руке. Родословная Галь с обеих сторон восходила к временам Вашингтона, а может, и к более ранним. Барни было стыдно, что мистер Эбблинг узнал его настоящую фамилию. Вместе с тем, в Соединенных Штатах был поставлен памятник польскому патриоту Тадеушу Костюшко. Менделл знал это и видел его в Кемболт-парке.
– Итак? – еще раз задал вопрос Эбблинг.
Менделл решил сообщить всю правду.
– Я не уловил смысла в его рассказе, но мистер Куртис знал все, что касается моего дяди Владимира. И он показался мне довольным когда я объявил ему, что мой отец поменял фамилию на Менделл. Он пояснил мне, что пытался найти меня раньше, но произошла путаница, и мистер Куртис не понял, кто я такой. Потом он подкинул мне мысль, что речь идет о крупной сумме денег и даже о том, что важнее денег.
– И он рассказал вам, что это такое?
– Нет, сэр.
– А что, ваш дядя богат?
– Нет, сэр. Он умер.
Эбблинг сделал нетерпеливый жест.
– Он был богат?
– Сомневаюсь, – Менделл покачал головой. – Сильно сомневаюсь, сэр. Я рассказал об этом моей матери, и она мне сообщила, что отец высылал ему четыре доллара в неделю чтобы он и его жена могли получше питаться.
Судья Эбблинг провел по глазам своей ухоженной рукой.
– Похоже, что у закона есть основания... – Он вздохнул. – Еще два вопроса, Барни, и я доставлю вас к Галь. Этот мистер Куртис сказал вам что-нибудь такое, что объясняло бы причину покушения на вас?
– Нет, сэр.
– Не сказал ли он вам чего-либо, что бы мы могли сообщить полиции и что помогло бы задержать убийцу мистера Куртиса?
– Нет, сэр.
– Теперь можете отвезти мистера Менделла в отель, Андре, – приказал Эбблинг шоферу.
– Хорошо, сэр, – кивнул головой тот.
Эбблинг посмотрел на кончик своей сигареты, будто у нее был горький привкус.
– А что касается вашего рассудка, Барни...
– Что, сэр?
– Все в порядке?
Менделл колебался, так как хотел быть совершенно откровенным с Эбблингом.
– Я полагаю... что да. В течение последних двадцати четырех часов случались моменты, когда я в этом сомневался. Но...
– Барни остановился и немного передохнул. – Нет, все в порядке.
– Хорошо, – тихо произнес Эбблинг, – хорошо. – Он похлопал Менделла по колену. – Но больше никаких боев на ринге, Барни!
– Нет, сэр, – пообещал Менделл, – больше никаких боев.
– Даже если хороший менеджер устроит вам встречу с Доусом или Черли, чтобы завлечь вас на бой с Уоллкоттом?
– Нет, сэр.
– Я хочу, – быстро продолжил Эбблинг, – чтобы вы с Галь были счастливы. Я хочу, чтобы мой зять... – прокурор колебался. – Ну, как это сказать...
– Был в полном рассудке?
– Это как раз то выражение, которое я подбирал, – рассмеялся Эбблинг.
Тут Менделл обнаружил, что машина остановилась – они приехали в отель. Швейцар открыл дверь.
– О деньгах не беспокойтесь, Барни, – продолжал Эбблинг.
– Хорошо, сэр.
– Я знаю, что нужно вам обоим, и все устрою, пока вы не найдете себе другого занятия.
– Да, сэр.
– И вы найдете еще свое место. Вы молоды, красивы, и Галь вас любит.
– Да, сэр.
Когда Менделл вышел на тротуар, Эбблинг добавил:
– Передайте Галь, что, возможно, мы устроим семейный совет. Вероятно, днем, и, скорее всего, в Лайк-Форест.
– Да, сэр, – в последний раз ответил Менделл, прежде чем закрылась дверь.
Он посмотрел, как большая машина тронулась от тротуара и влилась в общее уличное движение на Рандольф-стрит. Эбблинг угадал – Менделл нуждался в поддержке и пытался успокоиться, но безуспешно. Все, что он умел делать, так это боксировать, он чувствовал в себе способность только к этому. Барни работал кулаками в маленьких клубах Чикаго только для того, чтобы заработать денег на пару перчаток для жены... Он был доволен, что Эбблинг не стал провожать его в апартаменты Галь.
Менделл машинально сплюнул на тротуар. Таким образом, ему совершенно определенно дали понять, что он нечто иное, как поляк и дурак. Он вновь услышал себя, говорящего "да, сэр" так много раз, что эта фраза, казалось, застряла у него в горле и душила его.
Глава 11
Группа постояльцев отеля со своим багажом приготовилась к отъезду. Все с любопытством смотрели на Барни. Менделл взял себя в руки и вошел в отель, страшно смущенный тем, что был без шляпы и пальто. Он наделся, что инспектор Карлтон с успехом использует их. Менделл со всей тщательностью вымылся в полицейском участке, но его огорчало, что он должен появиться перед Галь с окровавленной повязкой на голове и пятнами крови на костюме и воротнике рубашки, которые принесла ему Розмари. Несколько шишек и суточная щетина... Менделл провел рукой по щеке и осторожно коснулся затылка. Прикосновение оказалось очень болезненным. Маленький флик из патрульной машины ударил его очень сильно, изо всех сил.
У Менделла кровь бросилась в лицо при воспоминании о том, что произошло. Может быть, под воздействием всех этих неприятностей, выпавших на его долю, он станет одним из тех парней, которые, он слышал, получают удовольствие от физической боли. Менделл надеялся, что с ним этого не случится, это губительная слабость для боксера. "Для бывшего боксера", – сразу же поправил он себя. Как боксер он кончен. Психиатры его предупредили, мистер Эбблинг вынес свой вердикт. Он превратился в отбросы... отбросы, которые теперь должны находиться неведомо где.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49