– Зачем?
Человек в темноте приблизился на шаг.
– Ну, пошевеливайся и не задерживай меня, ты, силач!
– Не называй меня так, – запротестовал Менделл.
Человек сделал еще один шаг вперед, помахивая рукой с пистолетом. Менделл нагнулся, но шестнадцать порций виски и два года без тренировок замедлили его реакцию. Человек, стоящий перед ним, был одновременно и быстрым, и хладнокровным. Сильная боль пронзила череп Барни: удар пистолетом пришелся по голове. Барни словно куда-то провалился.
Когда Менделя пришел з себя, он обнаружил, что лежит на иолу между дверью и кроватью. Он сел и нащупал карман, в который клал бумажник. Тот оказался пуст. Денег у него больше не было, за исключением нескольких кредиток и мелочи в кармане. Менделя встал, зажег свет и посмотрел на себя в зеркало, вделанное в шкаф. Человек с пистолетом знал свое дело. Он сделал ему шишку величиной с орех, но не пробил кожу. С открытым ртом, задыхаясь, Менделл рассматривал шишку на виске, а также глаза, налитые кровью. Барни больше не походил на чемпиона в тяжелом весе. Еще несколько таких дней – и его снова заточат в психбольницу.
Значит, Галь его бросила? Значит, она не сдержала своего обещания? Но чего он мог ждать и на что надеяться после всех тех ужасных вещей, которые он думал про нее?
Барни снял мокрый плащ, пиджак и бросил их на стул. Потом, по-прежнему глядя в зеркало, он открыл дверцу шкафа и проглотил почти полную бутылку виски, которую оставила горничная. Он вел себя как подонок и знал это. Барни даже не позвонил матери и Розмари. Но прежде чем принять решение, ему надо покончить с этой историей с Галь. Он направился в ванную вымыть руки, потом остановился и снял телефонную трубку.
– Служба отеля слушает! – послышался женский голос.
При звуке этого голоса Менделл раздумал сообщать, что его ограбили. Детектив отеля вызовет полицию, та приедет в отель. С полицией явятся репортеры и станут задавать вопросы, на которые он не сможет ответить. Барни представил себе этот разговор.
" – Приятно очутиться на свободе после психбольницы?
– Чрезвычайно приятно.
– Когда миссис Менделл приедет к вам?
– Если бы я знал это!
– Вы продолжите занятия боксом и начнете тренироваться, чтобы снова встретиться с Уоллкоттом, или прокурор Эбблинг найдет вам другую работу?"
– Алло? Вам что-нибудь надо? – спросила телефонистка раздраженным тоном.
Менделл сосчитал мятые кредитки, которые достал из кармана.
– Пришлите ко мне официанта с бутылкой виски.
Он положил трубку и сел на кровать. Растянувшись, принялся размышлять о том, что его короткая стычка с человеком в темноте лишний раз подтвердила, что как боксер он никуда не годится. Радиатор под окном сильно нагрелся, и в комнате стало жарко. Галстук мешал ему, он снял его и бросил на пол. Барни надеялся, что официант с бутылкой виски не задержится, и пожалел, что не успел напиться до того, как его ограбили. Ему хотелось иметь хотя бы пятьсот долларов, которые он раньше раздавал направо и налево, в те времена, когда боксировал под крики зрителей, вопивших весь матч:
– Вперед, Барни! Убей его! Выброси его за канаты! Вот так! О! Замечательно! Он великолепен, этот поляк!
У него пересохло в горле и хотелось выпить стакан воды, но Барни чувствовал себя слишком слабым, чтобы пойти в ванную и налить воды. Он забросил свои ботинки под кровать и пошевелил пальцами ног в мокрых носках.
Прошло уже два года, как у него не было женщины. Он до такой степени жаждал Галь, что ему казалось, он ощущает ее запах. Но это уже конченная история. Менделл немного расслабил пояс. Галь притворялась, что любит его. Она всегда получала то, что хотела, даже когда была маленькой. И Галь захотела, чтобы он стал ее мужем до того, как свихнулся. Не имело никакого значения, что он родился возле скотного двора, ведь зубры спорта сделали из него звезду. В то время, когда он сорок два раза нокаутом победил Эдварда Чэрла, заставив его лизать пыль, он считался очень привлекательным! Фиолетовые трусы, перчатки и сто семь килограммов веса. Это был "мистер Барни". Бродяга из низов общества, которому огни ринга открыли путь в высшее общество и великосветские салоны.
Он сел и снял рубашку, поскольку снова начал потеть. Где же этот парень с виски? Сколько времени он должен ждать? Менделл перебрался на край кровати, обхватил голову руками и стал думать о том, что сказал психиатр, когда сегодня утром выписывал его.
– Вы были больны, Барни, вы были очень больны. Нормальные люди не видят и не слышат того, что видели и слышали вы. Ваша жизнь была слишком интенсивной, вы пропускали слишком много ударов. Вы жгли свечу с обоих концов. Теперь мы вас выписываем и считаем выздоровевшим. Но больше никакого бокса! Никакого возбуждения, никаких разговоров о том, чтобы ложиться спать в неположенное время. Если вы снова вернетесь сюда, в больницу, то это навсегда.
Барни встал и принялся ходить по комнате, вытирая ладонью пот с груди. Ему захотелось принять душ. Он снял брюки, кальсоны, носки и босиком прошел в ванную. Барни протянул руку к крану душа и увидел ее, с открытым ртом и вытаращенными глазами. Доктора ошиблись, посчитав, что он выздоровел. Галлюцинации продолжались. Он готов был поклясться, что в ванной лежит голая девушка. Она упала на спину на кафельные плитки. Одна нога была вытянута, другая согнута в колене, а ее груди с розовыми сосками смотрели в потолок. И более того, это была маленькая блондинка, с которой он сегодня днем вышел из бара Джонни.
Она была мертва.
Менделл отступил как можно дальше. Когда он попытался вздохнуть, в груди появилась боль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49