– На угол Вентрорт и Тридцать восьмой, – сказал он шоферу. – Потом уточню, куда ехать дальше. – Устроившись на кожаных подушках, он добавил: – А по дороге я хотел бы купить коробку конфет и цветы.
– Хорошо, – ответил шофер. – Скажите, вы – Барни Менделл, не так ли?
– Да, – ответил Менделл, развалившись с пальто на коленях.
– Значит, они выпустили вас, да?
– Похоже на то.
Холодные тучи, носители дождя или града, висели над городом. Ничего не изменилось. Старые дома из красного кирпича в два этажа казались еще более старыми, вот и все. Бар Келли по-прежнему был на углу. Лавка старого портного Файнштейна все так же была зажата между баней и магазинчиком мороженого Джованни. Кондитерская Хершельмеер по-прежнему находилась на другой стороне улицы, напротив дома его матери. Здесь всегда пахло бойней.
Грустные глаза Менделла немного прояснились. Всегда прекрасно возвращаться домой. Может, его мать была и права. После своего первого большого поединка на ринге, принесшего ему тридцать пять тысяч долларов, он мечтал, чтобы мать переехала в меблированные комнаты на Лек Сор-Драйн. Но она категорически отказалась покинуть старый квартал, который так любила.
– Я провела тут всю жизнь, Барни, – объяснила ему она. – Два твоих умерших брата родились здесь. Твой отец скончался на пороге этой двери. Так зачем же я уйду из этого квартала, в котором провела всю жизнь? С кем я там буду разговаривать? Я здесь знаю Клару Калли, Роз Файнштейн, Весси Хершельмеер и Розмари. Вместе мы провели чудесные годы жизни. А беду мы разделяли, как умели. А там, на Лек Сор-Драйн, разве я узнаю, если у кого-нибудь родится ребенок?
Менделл положил коробку с конфетами рядом на сиденье. Все, что она ему позволила, это отремонтировать дом, купить новую стиральную машину и дорогие радиоприемник и телевизор.
– Мой Барни – боксер, – рассказывала она всем, кто хотел ее слушать. – Он такой сильный, что даже сам не знает своей силы. Он станет чемпионом мира.
Ну, что ж, по крайней мере, эта ее мечта сбылась.
Шофер остановился перед домом.
– С вас три доллара восемьдесят пять центов.
Менделл дал ему бумажку в пять долларов и поднялся по старой лестнице. Он не успел воспользоваться своим ключом, так как Розмари открыла ему дверь.
– Я надеялась, что ты придешь, Барни, – с улыбкой промолвила она. – Мама читала утренние газеты и знает, что тебя выпустили под залог. И каждый раз, когда перед домом останавливалась машина, она спешила к окну, уверенная, что это ты...
Менделл стоял в маленькой прихожей с пальто, перекинутым через руку, и держал в руках коробку с конфетами и цветы.
– Где ма?
– На кухне. Она готовит первый завтрак – она была уверена, что ты придешь. – Розмари положила руку ему на плечо и перестала улыбаться. – Но только, ради бога, не броди здесь около дома. Пат поклялся, что набьет тебе морду.
Это огорчило Барни, и он снова почувствовал странную пустоту в желудке.
– Почему? С чего это Пат хочет набить мне морду?
– Ты не знаешь?
– Нет.
Маленькая женщина с блестящими, как у птички, глазами ворвалась в прихожую. Ма Менделла услышала их голоса. Она вытирала о фартук руки, испачканные в муке.
– Барни! Мальчик мой! – она с упреком посмотрела на Розмари. – А ты советовала мне не волноваться, если Барни не сможет прийти сегодня утром. – Она обняла своего огромного сына за талию и попыталась его приподнять. – Но я ведь знала, что Барни приедет повидать свою маму. Посмотри – он принес мне цветы и конфеты!
Маленькая старушка восторженно выражала свои эмоции. Розмари смотрела в окно, а Менделл чувствовал себя обезоруженным. Так мало надо, чтобы доставить им удовольствие... Ма вытирала себе глаза кончиком фартука, смеясь и плача одновременно.
– Что же я стою здесь и веду себя как ненормальная? Ты, вероятно, голоден, Барни? Ты большой парень и должен много есть! – Прижимая к груди розы и двухкилограммовую коробку конфет, миссис Менделл поспешно вернулась на кухню. – Завтрак скоро будет готов, Барни. Садись за стол, у нас все по-прежнему, как в доброе старое время.
В маленькой прихожей было жарко, хотя старый дом трещал от ветра.
– Вчера она тоже готовила тебе завтрак, – тихо сказала Розмари.
Менделл прошел в комнату и положил пальто и шляпу на диван.
"Да, – подумал он, – я должен был прийти вчера. Я поступил как подонок".
Розмари последовала за ним и села на ручку кресла, покачивая ногой.
– А кто внес за тебя залог?
Менделл закурил и выпустил дым к хрустальной люстре.
– Один парень, по имени Куртис.
– Кто он?
Менделл хотел ей все объяснить, попытался рассказать про то, что произошло в конторе, но не смог. Вместо этого он обхватил лицо Розмари руками и посмотрел на нее. Эти два года изменили Розмари. У нее почти не осталось веснушек, а те немногие, что еще виднелись, были ей даже к лицу. Красивая грудь, красивые ноги и плоский живот – маленькая уличная подружка очаровательно изменилась и гораздо больше походила на манекенщицу из Роувера, чем на медицинскую сестру. – Думаешь, ты узнаешь меня, когда встретишь в следующий раз? – улыбнулась ему Розмари.
– Да, я так думаю, – ответил Менделл, поднимая ее голову за подбородок указательным пальцем. – А теперь погляди на меня. Как по-твоему, я похож на сумасшедшего?
– Я уже ответила тебе на этот вопрос.
– Да, но я был им.
– Кто тебе это сказал?
– Доктор Орин Гаррис.
– Этот прощелыга! – Розмари положила руку на его ладонь. – Послушай, Барни, что говорили врачи в больнице?
– Они были в полной растерянности.
– В растерянности?
– Да. Они обследовали меня по всем статьям и не нашли никакого заболевания мозга, но мой рассказ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49