Теперь я все вспомнила. Это была очень приятная старая дама с седыми волосами. Кроме этого, я дала немного всякого белья, чулки и старое манто из верблюжьей шерсти. Потому что было тепло, и оно просто висело в шкафу.
Пат пыталась не плакать, но ей это плохо удавалось.
– Я... мне тут не нравится, Герман. Я стараюсь храбриться, но я безумно боюсь.
Я ударил ее по щеке. Очень легко. Это была скорее ласка, чем удар.
– Не надо бояться. А после ты не видела эту старую даму?
– Нет.
Она не сообщила ничего нового, кроме еще одной вещи.
– Этот негодяй Симон, тот тип, который работал у Майерса, ничего такого тебе не предлагал?
– О, ничего определенного.
– То есть?
Пат покраснела.
– Ну, приблизительно неделю назад он мне сказал, что я очень красивая женщина и что, если это меня заинтересует, он сможет устраивать мне время от времени заработок в сто долларов и даже больше.
– И что ты ему ответила?
– Ровно ничего. Я влепила пощечину в его грязную рожу.
– Почему ты мне ничего не рассказала?
– Я боялась, что ты изуродуешь его.
Я стал раздумывать над создавшейся ситуацией. Не оставалось никаких сомнений, что это действительно был Джо Симон: он работал подавальщиком, пока не истек срок его наказания, и продолжал свои грязные делишки, снабжая определенных типов по определенному соглашению дорогими лакомыми кусочками.
– А тебе удалось что-нибудь выяснить?
– Думаю, что да.
Охранница покинула свое место на подоконнике и бросила на меня выразительный взгляд. Я понял намек и, взяв со стола букет цветов, преподнес его Пат.
Она спрятала лицо в цветах и улыбнулась мне сквозь слезы.
– Ты меня все еще любишь, дорогой?
Редко я чувствовал себя так скверно, как сейчас. Я поцеловал ее в нос.
– Моя дорогая, я не смог бы любить тебя еще больше, если бы даже и захотел, вот только если бы у тебя была сестра-близнец.
Я попрощался с ней и быстро смотался. По заключению медэкспертизы Пат имела половые сношения и, вероятно, не один раз. Но она, по крайней мере, находилась тогда без сознания. Но ведь я-то...
Выйдя из комнаты, я стал звонить в разные места в надежде разыскать Джима. Наряд уже прибыл на центральную улицу. Он ответил мне с той же интонацией, с которой мне говорила это блондинка.
– Я надеялся, что ты будешь спокойно сидеть до полуночи.
Я попросил его, чтобы он никуда не уходил, и быстро рванул на Сент-стрит. Там было, как и всегда, отвратительно. Старый Хансон по-прежнему сидел на своем месте. Он был уже в курсе дела.
– Это ужасно, Герман, то, что сделала твоя жена. У меня тоже была жена, которая меня обманывала. Но это было много лет тому назад.
– И что же ты сделал?
– Я развелся. Но, уверяю тебя, что не раз жалел об этом, возвращаясь в пустую квартиру. Если бы ты знал, какую ношу я взвалил на свои плечи!
Я шел вслед за ним, почти не слушая его, до кабинета инспектора Греди. Среди других там был и комиссар Рейхарт. Восточный и Западный Манхэттен находился под его наблюдением, а операцией распоряжается Греди.
– Значит, миссис Стен входит в число ваших друзей? Для полиции она всего лишь подозреваемая, как и другие. Оставьте в покое эту историю. Немедленно подключайтесь и форсируйте поимку убийцы детектива. Мне нужен мерзавец, который убил Казараса. Понятно, капитан?
– Да, – четко ответил Джим.
Он был достаточно вежлив, но не слишком соблюдал субординацию. Он мог позволить себе такую роскошь. Ведь он капитан уголовной полиции, и все же достаточно Греди поднять мизинец, чтобы его убрали из уголовной полиции и понизили до лейтенанта. Для нас, остальных, все гораздо сложнее. Мы только простые детективы первого класса. Одним жестом нас могут отправить на улицы города. И прощай мое жалованье лейтенанта, дающее мне свыше пяти тысяч в год.
Греди уселся за стол и уставился на Джима.
– Итак, почему вы прицепились к делу Стена?
Джим стал защищать свои позиции.
– Потому что я считаю, что оба дела связаны между собой.
– Черт возьми, – проворчал Греди.
Тут он заметил меня и стал расстегивать ворот рубашки.
– Что это ты тут высматриваешь, Герман? Мне кажется, я сказал тебе, чтобы ты взял отпуск на две недели.
– Да, сэр, действительно. Я только что вошел сэр.
Комиссар Рейхарт подошел поближе, скрестив руки на толстом животе.
– Вы ведете себя нескромно.
– Нет, сэр. Но моя жена не убивала Кери, понимаете? И как уже сказал капитан Пурвис, я тоже думаю, что убийство Казараса и дело Кери связаны между собой.
– Почему? – резко спросил Греди.
– Потому что Ник Казарас был фликом. Через четверть часа после того, как я попросил его найти Симона, того прохвоста, который работал подавальщиком в закусочной Майерса, кто-то застрелил его, выпустив ему пулю в затылок.
– А по моему мнению, тут совсем другое, – возразил Греди. – Вы снова вернулись к этому проклятому кока-кола. Послушай, Герман, ведь я уже говорил тебе, что собственными глазами видел твою жену вместе с Кери.
Я попытался, как можно вежливее, уличить его во лжи.
– Вы считаете, что видели Пат, сэр. Но это была другая женщина, загримированная под Пат.
– Кто же она?
– Этого я не знаю.
– А для чего она это делала?
– Этого я тоже не знаю.
И прежде чем старик успел мне возразить, я достал из кармана дневник Пат и положил его перед ним на стол.
– Вот еще одно доказательство. Я обнаружил дневник Пат сегодня после полудня, и в нем нет даже намека на имя Кери.
Греди принялся перелистывать дневник, изредка кидая взгляд по сторонам. Когда он снова заговорил, голос его заметно помягчел:
– Итак, ты утверждаешь, что это доказательство того, что Пат не убивала?
– Да, сэр.
Греди закрыл дневник и положил его в ящик стола.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44