ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Не считая также девиц, всхлипывания которых долетали до моих ушей из его кабинета. Три раза у него были романы с замужними женщинами; один из этих романов чуть не обошелся ему слишком дорого: один из мужей грозился убить Кендалла, если тот будет продолжать встречаться с его женой. Но Кендалл замял скандал. Он был очень силен в подобного рода делах. Да и в других тоже. Как адвокат он был личность. Он греб огромные деньги. Часто рисковал и проводил комбинации, которые его собратья в Сан Сити считали не совсем законными и идти на которые никто из них не решался.
Он был дома. В нескольких комнатах горел свет. В обоих боксах гаража стояли машины, а на аллее был припаркован черный «Кадиллак». Я остановил машину и посмотрел на дом. Если Кендалл не сможет или не захочет мне помочь, я пропал. Я взглянул на Мэй. Она с такой силой сжимала свою сумочку, что у нее побелели пальцы.
– Я... я подожду тебя в машине, а ты пойди узнай, дома ли он, – сказала она.
Я пересек аллею и позвонил в дверь.
– Это, наверное, служебный вход. Пойди лучше обойди дом, Джим, – сказала Мэй из машины.
Я пошел по аллее, окружавшей дом. Газон доходил почти до самой воды. Уход за ним, должно быть, дорого стоил Кендаллу, но от этого он не был красивее газона перед нашим домом.
Мэй была права. Дверь фасада была более красивой, чем та, в которую я звонил вначале. Я нажал на кнопку звонка. Я еще не оправился от увольнения. Я так преданно и упорно вкалывал на Кендалла. Он не имел никакого основания меня увольнять. Я позвонил еще, в этот раз настойчивей. У небогатых людей установлены колокольчики или электрические звонки. У богатых, таких как Кендалл, целые музыкальные устройства. Мне думалось, что я сильно побеспокою его своим визитом.
Я слышал перезвон в доме, но никто не открывал мне двери. Я спустился на газон и заглянул через стеклянную стену в салон. Кендалл сидел спиной к окну в огромном кресле из красного пластика. Я видел только его черные волосы на макушке и крупную руку, свисавшую с подлокотника кресла. Рядом с креслом около руки стояла бутылка шотландского виски. Я вернулся к двери и позвонил еще раз. И вновь безрезультатно. Тогда я вернулся к машине.
– Мне кажется, что мистер Кендалл спит.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Я вижу его макушку над спинкой кресла. Но он и не думает открывать дверь. Мне его разбудить?
Мэй вылезла из машины.
– А что же нам остается делать, Джим? Позвать полицию?
Я мотнул головой.
– Нет. Полицейские никогда не поверят в то, что со мной произошло. Билл Дэвид станет насмехаться. Да к тому же мне кажется, что нельзя терять ни минуты.
– Тогда буди его. Если нужно, высади дверь.
Я вернулся к парадной двери, но взламывать мне ее не пришлось. Она не была заперта. Легонько толкнув ее, я вошел внутрь дома. Я очутился в глубине галереи без крыши – что-то вроде внутреннего дворика, – откуда шли две полукруглые лестницы. Я стал подниматься по правой, ведшей к коридору, в который выходили две двери из матового стекла. Я открыл правую дверь, но она не вела в стеклянный салон, где я увидел Кендалла. Я очутился в просторном центральном холле, в котором было полдюжины дверей. Это был самый несуразный дом из всех, которые мне доводилось видеть. Таков был современный стиль. Мэй была права: мне больше нравился мой домик демобилизованного солдата. В таком огромном бараке невозможно было отыскать ванную комнату без карты и компаса.
– Мистер Кендалл! – позвал я. – Это я, Чартерс!
Ответа не последовало. Я толкнул одну дверь, но и она не вела в салон. Мне приходилось слышать о комнате, в которую я попал. О ней мне рассказал как-то вечером у Келли знакомый электрик, который ее оборудовал.
Вся мебель состояла из стоявшего посреди комнаты огромного дивана-кровати. Три стены из четырех, а также пол и потолок представляли собой огромные зеркала. В какую бы сторону я ни взглянул, я видел себя в дюжине экземпляров. Целый полк. Вид из постели должен был быть захватывающим. Электрик, который мне о ней рассказал, называл эту комнату «лабораторией мистера Кендалла». Четвертая стена была сплошь увешана фотографиями обнаженных женщин. Но это не были художественные снимки. Эти снимки были явно сделаны тогда, когда женщины были пьяны. Кендалл повесил их фотографии на стену, словно охотничьи трофеи.
Я узнал некоторых из этих женщин. Две из них были замужем и принадлежали к высшему свету Сан Сити. Была там и фотография Лу, сведенное от желания лицо, выгнувшееся тело.
– А я-то поверил, что он тебе отвратителен, что вчера вечером ты послала его ко всем чертям, – сказал я фотоснимку.
Итак, с появлением этого нового звена цепочки мне было еще нужнее увидеть Кендалла. Я совершенно не мог продолжать верить в случайность нашей вчерашней встречи с Лу в «Плантации». У случая длинная рука, но не настолько же. Лу заплатили за то, чтобы она со мной переспала. Я хотел знать, зачем и кому это было нужно.
Я пересек зеркальную комнату, толкнул дверь, которая выходила в ванную комнату, прошел через ванную и очутился, наконец, в салоне. Он был огромен: приблизительно десять на пять метров. Через стеклянную стену виднелась луна, сиявшая над бухтой. Вдали мерцали огоньки Сан Сити.
Помещение было, на мой вкус, слабо меблировано. Впрочем, меблировка соответствовала архитектуре дома: она была ультрамодной и явно неудобной, кроме разве красного кресла, которое занимал Кендалл. Тот, впрочем, сменил положение. Теперь он сидел лицом к стеклянной стене. Я все также видел его макушку над спинкой кресла. Ни руки, ни бутылки виски уже не было видно.
– Эй, Кендалл, – крикнул я ему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Он был дома. В нескольких комнатах горел свет. В обоих боксах гаража стояли машины, а на аллее был припаркован черный «Кадиллак». Я остановил машину и посмотрел на дом. Если Кендалл не сможет или не захочет мне помочь, я пропал. Я взглянул на Мэй. Она с такой силой сжимала свою сумочку, что у нее побелели пальцы.
– Я... я подожду тебя в машине, а ты пойди узнай, дома ли он, – сказала она.
Я пересек аллею и позвонил в дверь.
– Это, наверное, служебный вход. Пойди лучше обойди дом, Джим, – сказала Мэй из машины.
Я пошел по аллее, окружавшей дом. Газон доходил почти до самой воды. Уход за ним, должно быть, дорого стоил Кендаллу, но от этого он не был красивее газона перед нашим домом.
Мэй была права. Дверь фасада была более красивой, чем та, в которую я звонил вначале. Я нажал на кнопку звонка. Я еще не оправился от увольнения. Я так преданно и упорно вкалывал на Кендалла. Он не имел никакого основания меня увольнять. Я позвонил еще, в этот раз настойчивей. У небогатых людей установлены колокольчики или электрические звонки. У богатых, таких как Кендалл, целые музыкальные устройства. Мне думалось, что я сильно побеспокою его своим визитом.
Я слышал перезвон в доме, но никто не открывал мне двери. Я спустился на газон и заглянул через стеклянную стену в салон. Кендалл сидел спиной к окну в огромном кресле из красного пластика. Я видел только его черные волосы на макушке и крупную руку, свисавшую с подлокотника кресла. Рядом с креслом около руки стояла бутылка шотландского виски. Я вернулся к двери и позвонил еще раз. И вновь безрезультатно. Тогда я вернулся к машине.
– Мне кажется, что мистер Кендалл спит.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Я вижу его макушку над спинкой кресла. Но он и не думает открывать дверь. Мне его разбудить?
Мэй вылезла из машины.
– А что же нам остается делать, Джим? Позвать полицию?
Я мотнул головой.
– Нет. Полицейские никогда не поверят в то, что со мной произошло. Билл Дэвид станет насмехаться. Да к тому же мне кажется, что нельзя терять ни минуты.
– Тогда буди его. Если нужно, высади дверь.
Я вернулся к парадной двери, но взламывать мне ее не пришлось. Она не была заперта. Легонько толкнув ее, я вошел внутрь дома. Я очутился в глубине галереи без крыши – что-то вроде внутреннего дворика, – откуда шли две полукруглые лестницы. Я стал подниматься по правой, ведшей к коридору, в который выходили две двери из матового стекла. Я открыл правую дверь, но она не вела в стеклянный салон, где я увидел Кендалла. Я очутился в просторном центральном холле, в котором было полдюжины дверей. Это был самый несуразный дом из всех, которые мне доводилось видеть. Таков был современный стиль. Мэй была права: мне больше нравился мой домик демобилизованного солдата. В таком огромном бараке невозможно было отыскать ванную комнату без карты и компаса.
– Мистер Кендалл! – позвал я. – Это я, Чартерс!
Ответа не последовало. Я толкнул одну дверь, но и она не вела в салон. Мне приходилось слышать о комнате, в которую я попал. О ней мне рассказал как-то вечером у Келли знакомый электрик, который ее оборудовал.
Вся мебель состояла из стоявшего посреди комнаты огромного дивана-кровати. Три стены из четырех, а также пол и потолок представляли собой огромные зеркала. В какую бы сторону я ни взглянул, я видел себя в дюжине экземпляров. Целый полк. Вид из постели должен был быть захватывающим. Электрик, который мне о ней рассказал, называл эту комнату «лабораторией мистера Кендалла». Четвертая стена была сплошь увешана фотографиями обнаженных женщин. Но это не были художественные снимки. Эти снимки были явно сделаны тогда, когда женщины были пьяны. Кендалл повесил их фотографии на стену, словно охотничьи трофеи.
Я узнал некоторых из этих женщин. Две из них были замужем и принадлежали к высшему свету Сан Сити. Была там и фотография Лу, сведенное от желания лицо, выгнувшееся тело.
– А я-то поверил, что он тебе отвратителен, что вчера вечером ты послала его ко всем чертям, – сказал я фотоснимку.
Итак, с появлением этого нового звена цепочки мне было еще нужнее увидеть Кендалла. Я совершенно не мог продолжать верить в случайность нашей вчерашней встречи с Лу в «Плантации». У случая длинная рука, но не настолько же. Лу заплатили за то, чтобы она со мной переспала. Я хотел знать, зачем и кому это было нужно.
Я пересек зеркальную комнату, толкнул дверь, которая выходила в ванную комнату, прошел через ванную и очутился, наконец, в салоне. Он был огромен: приблизительно десять на пять метров. Через стеклянную стену виднелась луна, сиявшая над бухтой. Вдали мерцали огоньки Сан Сити.
Помещение было, на мой вкус, слабо меблировано. Впрочем, меблировка соответствовала архитектуре дома: она была ультрамодной и явно неудобной, кроме разве красного кресла, которое занимал Кендалл. Тот, впрочем, сменил положение. Теперь он сидел лицом к стеклянной стене. Я все также видел его макушку над спинкой кресла. Ни руки, ни бутылки виски уже не было видно.
– Эй, Кендалл, – крикнул я ему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45