– По телефону я разговаривала не так долго.
– За углом дома.
– Доставляли кому-то обувь?
– Поджидал вас. Собираетесь ли вы пригласить меня войти? – опять спросил он.
Он здесь неизвестная величина, Джесс.
Мысленно она вернулась к тому моменту, когда в первый раз увидела Адама Стона. Вандализм в отношении ее машины, пропитанное мочой письмо, порванное нижнее белье – все это случилось уже после той встречи. Адам Стон знал, где она работает. Он знал, где она живет. Он даже проспал ночь на ее тахте.
Ладно, молчаливо согласилась со своими мыслями Джесс, у него была возможность сделать все это. Джесс устремила внимательный взгляд в его спокойные карие глаза. Но что бы могло побудить его терроризировать ее?
Мысленно она перелистала досье своей памяти. Могло ли так быть, что она когда-то обвиняла его? Посадила его в тюрьму? Может быть, он приходился братом кому-то, кого она засадила за решетку. Или другом. Может быть, он чей-то наемный убийца.
А может быть, это воскресший из мертвых Аль Капоне, усмехнулась она. Может быть, остаток жизни она проведет за тем, что будет выяснять мотивы каждого мужчины, который проявил к ней хоть малейший интерес. Господи, он же не собирается убивать меня, подумала она, отходя в сторону и пропуская Адама в квартиру. Он хочет затащить меня в постель.
– Мне было любопытно, что вчера произошло, – сказал он, снимая куртку и бросая ее поверх ее пальто, как будто их одежда состояла в любовной связи.
Джесс рассказала ему, что ей пришлось сообщить о смерти Конни Девуоно ее матери и сыну, а также об успешном проведении сегодняшнего судебного заседания. Она опустила то, что случилось между этими двумя событиями, что она провела ночь со своим бывшем мужем.
– Знаете, он все еще любит вас, – заметил Адам, крутя настройку стереоприемника до тех пор, пока сумел найти станцию, передающую музыку «кантри». Гарт Брукс весело напевал о том, как в припадке ревности отец убил мать.
– Кто? – спросила Джесс, хотя прекрасно знала, кого он имеет в виду.
– Мужчина с пирожками, – ответил Адам, беспокойно ходя по комнате, и поднял кулек с пирожками, который так и лежал на обеденном столе. – Вы забыли положить их в холодильник.
– О черт, они теперь, как булыжники.
Адам положил кулек обратно на стол, медленно подошел к ней.
– Как вы себя чувствуете?
– Я? Думаю, несколько устала.
– А как вы относитесь к своему бывшему мужу? – задал он уточняющий вопрос.
– Я уже сказала, что мы с ним друзья. – Джесс ужасно хотелось сесть, но она не решалась.
– Думаю, что между вами существует что-то большее.
– Вы ошибаетесь, если так думаете.
– Вчера вечером я звонил вам, Джесс, – продолжал он, подойдя к ней совсем вплотную. – Звонил чуть ли не всю ночь. Было уже, думаю, три часа утра, когда я бросил звонить и лег спать.
– Я не знала, что обязана отвечать вам.
Адам замолчал, отступил на два шага, воздев руки к небу.
– Вы правы. Мне не пристало задавать вам такие вопросы.
– Почему же вы их задаете?
– Точно не знаю. – Он выглядел таким же озадаченным, как чувствовала себя она. – Думаю, что мне хотелось бы знать, на что я могу надеяться. Если вы все еще привязаны к своему бывшему мужу, скажите об этом и меня здесь не будет.
– Я к нему не привязана, – поторопилась ответить Джесс.
– К этому мужчине с пирожками?
– Он знает о моем к нему отношении.
– Но надеется, что вы передумаете.
– Он увлекся кем-то другим.
– Пока вы не передумали.
– Этого не случится.
Несколько минут они пристально и молча смотрели друг на друга.
Он здесь неизвестная величина, Джесс.
В следующее мгновение они оказались в объятиях друг друга, их губы слились, руками он гладил ее волосы.
Кто все-таки этот человек?
Руками он скользнул к ее бедрам, стал целовать ей шею.
Все-таки кто такой этот Адам Стон, Джесс? – опять вспомнились ей слова Дона, как будто ее муж находился где-то внутри ее. Как она могла себе позволить то, что случилось вчера ночью? Неужели она способна на то, чтобы одну ночь с ней спал один мужчина, а на следующую другой? Но разве сейчас не девяностые годы? Не время СПИДа? Разве понятие неразборчивости в связях не устарело, не превратилось в отжившую реликвию более невинных нравов?
Она чуть не рассмеялась при мысли о таком соотношении понятий «неразборчивость» и «невинность». Конечно, она юрист, размышляла она. Она все может вывернуть шиворот-навыворот.
– Я не могу, – быстро сказала она, высвобождаясь из его объятий.
– Не можете что? – Его голос прозвучал почти так же хрипло, как голос Барри.
– Я пока что не готова к этому, – сказала она, отворачиваясь, как будто ища в комнате порицающие глаза. – Я даже не знаю, где вы живете.
– Вы хотите знать, где я живу? В Шеффильде, – выпалил он. – Однокомнатная квартира. В пяти минутах ходьбы от Рингли-Филд.
Неожиданно оба рассмеялись, раздались громкие раскаты хохота. Джесс почувствовала, как лопнуло и рассеялось напряжение последних нескольких дней. Она радостно смеялась, облегчая душу, чувствуя прилив чудотворной свежести. Она закатилась так громко, что у нее закололо в животе и слезы брызнули из глаз. Адам тут же осушил ее слезы своими поцелуями.
– Нет, – повторила она опять, выскальзывая из его рук. – Я, правда, не могу. Мне нужно время, чтобы подумать.
– Сколько же вам нужно времени?
– Я обдумаю, это за ужином, – услышала она свой ответ.
Он уже стоял у двери.
– Куда бы вы хотели пойти?
И опять они хохотали, на этот раз так заливисто, что Джесс согнулась.
– А что, если я что-нибудь соображу здесь?
– Я не знал, что вы готовите.
– Идите за мной, – скомандовала она, продолжая смеяться, пока шла с кульком пирожков на кухню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127