– Не смей этого делать, – предупредила ее Морин. – Я их только что угомонила. Оставайся внизу и разговаривай с Барри. Я спущусь через пару минут.
– Она спустится через пару минут, – повторил, как попугай, Барри. – Что ты на это скажешь? Как думаешь, сможешь ты потратить пару минут на разговор со своим свояком?
Джесс улыбнулась и села в одно из белых кресел напротив Барри, который примостился на краешке тахты розового цвета. Он всегда был готов к наставлениям. «Видно, собирается начать свои придирки», – подумала Джесс, соображая, почему она не могла найти общего языка с Барри. Что такое было в этом мужчине? Почему он всегда раздражал ее? – удивлялась она. Его прозрачные голубые глаза следили за каждым ее жестом. Он не был ни уродом, ни глупцом и не безнадежно противным. Почему она воспринимала его только в отрицательном свете? Несомненно, в этом мужчине были и какие-то положительные качества. Она пыталась наладить с ним хорошие отношения. Когда он женился на ее сестре шесть лет назад, Джесс считала, что ей понравится любой человек, который осчастливит ее сестру. Но она ошиблась.
Может быть, ей не нравился трусливый способ скрывать появившуюся лысину, когда он начал зачесывать свои поредевшие волосы с одной стороны головы на другую. Или тот факт, что его ногти были ухожены лучше, чем ее собственные, или его хвастовство, что он чистит зубы после каждого приема пищи. А может быть, это шло от его привычки надевать рубашку и галстук, даже когда он облачался в домашнюю шерстяную кофту, как сегодня.
Скорее всего дело было в плохо скрываемом шовинизме его высказываний, решила она, его снисходительный, наплевательский тон. Он никогда не признавался, что неправ. Или, возможно, тот факт, что он женился на способной молодой выпускнице Гарвардской школы бизнеса и превратил ее в существо, которое интересовалось только уборкой своего дома и рождением детей и у которого не оставалось времени, чтобы вернуться к своей профессии. Что бы подумала об этом мама?
– Ты хорошо выглядишь, – сказал Барри. – Очень симпатичный свитер. Тебе почаще надо надевать голубое.
– Свитер зеленого цвета.
– Зеленого? Нет, он голубой.
Неужели они действительно спорят о цвете ее свитера?
– Можем ли мы сойтись на бирюзовом? – спросила она.
Барри скептически покачал головой.
– Он голубой, – упрямо повторил он, глядя на пламя. Барри всегда умело растапливал камин.
Джесс глубоко вздохнула.
– Итак, Барри, как идут дела?
Он отмахнулся от этого вопроса.
– На самом деле тебя не интересуют мои дела.
– Ты так считаешь?
– А разве это не так?
– Барри, я задала тебе простой вопрос. Если усложнять дело, тогда...
– Дела идут отлично. Великолепно. Лучше не может быть.
– Очень хорошо.
– Не очень хорошо, – засмеялся он, – а потрясающе. Лучше и быть не может.
– Лучше и быть не может, – повторила Джесс, глядя на лестницу. Что же задерживает ее сестру?
– И действительно, – добавил Барри, – сегодня мне выдался захватывающий день.
– Что же в нем было захватывающего? – спросила Джесс.
– Я переманил очень важного клиента у своего бывшего партнера, – с удовольствием хихикнул Барри. – Этот сукин сын и не подозревал, что так случится.
– Я думала, что вы дружили.
– Он тоже так думал, – его хихиканье переросло в смех. – Этот малый считает, что может меня надуть и это ему сойдет. – Он постучал кончиком пальца по голове. – Я не забываю таких вещей. Заставляю поплатиться.
– Ты заставляешь поплатиться, – повторила Джесс.
– Но незаконного я ничего не делаю, – подмигнул он ей. – Кстати, сегодня после обеда я узнал кое-что о новом индивидуальном пенсионном счете. Думаю, что тебе надо познакомиться с этим. Если хочешь, могу прислать тебе эту информацию.
– Конечно, – сказала Джесс. – Это было бы великолепно.
– Думаю, стоит сказать об этом и вашему отцу.
Они оба взглянули на часы. Почему задерживался отец? Он же знает, как она беспокоится, когда он опаздывает.
– Как прошел сегодняшний день у тебя? – спросил Барри, делая вид, что интересуется ее делами.
– Он мог бы быть и лучше, – ответила Джесс с горькой иронией, воспользовавшись словами Барри, и не удивилась, когда он этого не заметил. «Я проиграла дело, которое отчаянно старалась выиграть, меня охватил приступ беспокойства прямо на проспекте Мичиган и чуть не сбила машина водителя, который не остановился, но зато женщине понравился мой костюм, поэтому день нельзя считать полностью пропавшим», – молча размышляла она.
– Не знаю, как тебе это не надоест, – произнес между тем Барри.
– Что не надоест?
– День за днем возиться с этими подонками, – сжато пояснил он.
– Я – человек, который сажает этих подонков за решетку, – сказала она.
– Когда ты выигрываешь процесс.
– Когда я его выигрываю, – с грустью повторила она.
– Должен признаться, Джесс, – произнес он, вскакивая со своего места, – не думал, что ты так долго проторчишь на этой работе. Что хочешь выпить? – Он связал два последних предложения, как будто одно естественно вытекало из другого.
– Что ты имеешь в виду?
– Я спрашиваю, хочешь ли ты вина или чего-нибудь покрепче?
– Почему ты считаешь, что я торчу не на своей работе? – спросила Джесс, искренне удивившись его замечанию.
Он покачал головой.
– Не знаю. Мне казалось, что за это время ты подберешь себе что-нибудь более доходное. Понимаешь, с твоими данными ты могла бы пойти далеко.
– Я пошла. Далеко.
Джесс заметила замешательство в глазах Барри. Ясно, что выбор ею профессии был выше его понимания.
– Итак, что тебе дать выпить? – снова спросил он.
– Кока вполне меня устроит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127