Они кружились в одной точке, пока не превратились во вращающуюся свастику. Затем передо мной появилось лицо врача, который сделал мне аборт, когда я забеременела от Хасана ибн Саббаха Икса. Врач сказал: «Ты убила сына Божьего в своём чреве, чернокожая женщина», и я снова начала рыдать, а Саймон держал меня за руку и повторял: «Оно живое!», но я чувствовала, что нет и что именно я каким-то образом убила его. Я была Отто Уотерхаусом наоборот: я хотела кастрировать Саймона, кастрировать всех белых мужчин, но так и не сделала этого; и я продолжала бы кастрировать чернокожих мужчин, Я — Ужас Жизни в Смерти.— Оно живое, детка, — повторял Саймон, — оно живое. И я люблю тебя, детка, даже если ты коп.( — Все озеро живое, — виброфонист из «Филе души» пытался объяснить остальным участникам группы. — Одна большая восходящая и вращающаяся спираль, похожая на молекулу ДНК, но с головой ястреба…)— Добрый вечер, — обратился Пирсон к Уотерхаусу. — Как поживает моя девушка Стелла?— С каких это, на хрен, пор ты называешь её «своей девушкой»? — угрожающе рявкнул Уотерхаус.— Остынь, брат, — урезонил его Пирсон.— Никакой я тебе не «брат». Отвечай на вопрос.— С какой помойки ты вылез вместе со своим вопросом? — поинтересовался Пирсон.— Роберт трахает только белых женщин, Отто, — сказал Хагбард. — Я уверен, он никогда не спал со Стеллой Марис.— А ты не будь слишком уверенным, — заметил Пирсон.— Не шути с Отто, Роберт, — посоветовал Хагбард. — Он специализируется на убийстве чернокожих. Мало того, он только что убил своего первого белого человека и ещё не знает, насколько это ему понравилось.— Раньше я не представлял себе, что такое убийство, — отозвался Уотерхаус. — Все эти годы я был психом и, убивая, получал удовольствие, поскольку не понимал, что делаю. Лишь теперь, убив Фланагана, я понял, чем занимался, и теперь мне кажется, что я по второму кругу убиваю тех, кого уже убил.По его щекам потекли слезы, и он отвернулся.— Ну и ну, — тихо сказал Пирсон. Затем он повернулся к Хагбарду: — Ну что ж, твой выход.Они вместе подошли к микрофону. Кое-кто из слушателей стал хлопать, требуя музыки. Но большинство хранило молчание, с замиранием сердца ожидая, что будет дальше.Пирсон произнёс в микрофон:— Братья и сестры, перед вами Свободный Человек Хагбард Челине, отличный чувак и самый клёвый мужик на Земле. Послушайте его: он введёт вас в курс дела.Затем он почтительно уступил микрофон Хагбарду. В полной тишине Хагбард произнёс:— Как вам только что сказал Кларк Кент, меня зовут Хагбард Челине…(В Мэд-Доге Джон Диллинджер и Джим Картрайт играли в шахматы. Внезапно звучавшая из радиоприёмника музыка стихла и диктор произнёс: «Мы прерываем нашу музыкальную программу для специального сообщения из Вашингтона».Джон сделал ход конём и сказал:— Шах и мат. Могу поспорить, будет выступать президент. Вся надежда на то, что мой брат успеет найти этого пропавшего сутенёра, пока дела не станут совсем плохи.Картрайт угрюмо разглядывал доску. — Да, шах и мат, — наконец признал он. — Надеюсь, твой второй брат и Хагбард смогут уладить проблему в Ингольштадте, — добавил он после того, как они, повинуясь рефлексу, приобретённому в результате многолетнего сидения перед телевизором, уставились на радиоприёмник…)Плохо быть женщиной, но быть чернокожей женщиной ещё хуже. Я чувствую себя треснувшим львом (я размышляю как Саймон) с дыркой посередине (именно она интересует мужчин, эта дырка). Кислота довела меня до агонии, а потом затянула трещину, и я стала целостным Львом, готовым уничтожать своих врагов. Я поняла моего отца, мне стало ясно, почему он считал, что должен противостоять белым, даже если это в конце концов его и убьёт. Конный рыцарь пересёк пустошь, пустыню вокруг Лас-Вегаса, но она оказалась шахматной доской; он поднял огненный жезл и воскликнул: «Власть — Чёрным!» Это был Хасан ибн Саббах, мой любовник, мой враг, Чёрный Христос, бабуин с безумной ухмылкой. Внутри каждой женщины скрыт сердитый мужчина, пытающийся выйти наружу, — мужчина-женщина с глазами совы, и меня охватывает радость, когда мой клитор начинает расти и превращаться в пенис. Я стала моим отцом и теперь ничего не боюсь. Я могу уничтожить весь мир, метнув глазом молнию, словно Шива. МОЙ ПЕНИС — ЭТО НЕВИДИМЫЙ ЗВЁЗДНЫЙ РУБИН, МУЖЧИНЫ СГОВОРИЛИСЬ И ЗАСТАВЛЯЮТ МЕНЯ ЕГО СКРЫВАТЬ, ПОЭТОМУ Я ВЫНУЖДЕНА ПОЛЬЗОВАТЬСЯ ИХ ПЕНИСАМИ. Я двуликая, вечно обманывающая, как все женщины; обман — наша единственная защита, и я понимаю это все отчётливее, по мере того как растёт моё безумие. Запах гашиша, с привкусом мускуса, который доносится со стороны жилого автоприцепа «Пластикового каноэ», напоминает меня — женское растение с мужской силой; они пригвоздили меня к кресту (буквально), но крест воздвигнут внутри вращающегося огненного колёса. О Святой Моисей! Не Эриду, а Будду я нахожу в своей шишковидной железе. Третий глаз открывается. Я — земля под твоими ногами, я — Билли Фрешетт, имя мне — легион, есть миллионы меня, я нашествие саранчи, уничтожающей вашу Технологию Белых Мужчин. Он произносит: «Меня зовут Хагбард Челине». Они продают героин в моей школе (именно так получают образование чернокожие дети в Чикаго). Саймон все ещё пытается провести меня через это, сейчас он говорит: «Смерть над нами не властна», и я стараюсь поверить, что над нами властна Любовь, но сначала мне нужно потратить мою ненависть, до последнего гроша, ведь они заставили меня убить моего ребёнка. Я и вправду схожу с ума от возбуждения, я хочу почувствовать жезл Саймона в своей чаше, и ещё я знаю, что истинный Бог выше бога, а настоящие Иллюминаты выше иллюминатов, есть Тайное Общество за тайным обществом:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71