— Ты говоришь так, будто возмущаешься этим. Это факт жизни, разве нет?Артур указал на старый кирпичный трехквартирный дом, и Джиллиан с чувством облегчения подъехала к бровке тротуара. Потом повернулась к нему.— Но это источник жизни, разве не так? Секс?Лицо Артура мучительно скривилось. Джиллиан видела, что он сожалеет обо всем. Об этом разговоре. О других своих словах, из-за которых нарывался на ее грубость.— Собственно, — спросил он, — что такого, если я скажу «да»? Ты хочешь свести это к основам? Конечно, я хочу заняться любовью с тобой. В конце концов. Ты очень привлекательная женщина. Я мужчина. Тут и душа, и инстинкт. Я не думаю, что это произойдет сегодня, или завтра, или в ближайшем будущем. Я хочу узнать тебя. Хочу, чтобы ты узнала меня. Очень хочу, чтобы ты узнала меня и я понравился тебе настолько, чтобы ты захотела этого. Можешь высмеять меня, Джиллиан.Он открыл дверцу машины, но она удержала его.— Артур, я не смеюсь. У меня есть причина.— То есть?— Как ты выразился? «Сильное увлечение»? Ты гоняешься за своими мысленными образами. Очень давними. Артур, ты не видишь меня такой, какая я есть.— Может быть, я вижу тебя отчетливее, чем ты сама.— Артур, ты очень многого обо мне не знаешь.Она оглядела улицу, над которой нависали толстые ветви больших старых вязов. Дождь почти перестал. На губах у нее было слово «героин», но мотив рассказа этой истории сразу вызвал бы подозрение. Был бы воспринят, подобно откровению о Карле. Как еще один предупредительный выстрел, чтобы держать Артура на расстоянии.— Очень многого, — повторила Джиллиан. — И меня это пугает.— Почему?— Ты неизбежно будешь разочарован. Я буду чувствовать себя мерзавкой, а ты будешь расстроен больше, чем представляешь себе.— Ну что ж, это будет моей проблемой, — сказал Артур. И раскрыл дверцу шире. — Послушай, мне надоел этот разговор.Надоело выслушивать от тебя, чего хотеть. Ты вправе сказать «нет». Я слышал это раньше и все-таки не бросился с моста. Так что скажи раз и навсегда «нет», и покончим с этим. Только перестань меня дразнить.— Не хочу говорить «нет», — ответила она.От этих слов у нее похолодело сердце. Артур тоже выглядел ошеломленным. Джиллиан смотрела в ветровое стекло, покрытое дождевыми каплями. Испуганная и смущенная, она, не зная, что сказать, спросила, доволен ли он своей машиной.— Очень, — ответил Артур. — Пошли наверх. Я дам тебе журнал и стакан чего-нибудь холодного, пока буду переодеваться.Артур, видимо, по отцовскому примеру, летом держал шторы окон на южную сторону опущенными. В полутемной квартире пахло пылью и кухонными запахами, въевшимися в обои и штукатурку. Подобно Джиллиан он был взволнован их разговором. Нервозно ходил по комнате и включал в каждом из окон кондиционеры. Спросил, чего она хочет выпить, и тут же поправился:— Я говорю о прохладительных напитках. Только не знаю, что есть в холодильнике.Артур взглянул на Джиллиан, и она сказала, что обойдется.— Ладно, — сказал он. — Я быстро.Потом, молча взглянув на нее, скрылся в спальне и прикрыл дверь.Джиллиан постояла в гостиной несколько минут одна. Из спальни доносилось постукивание выдвижных ящиков, пока Артур торопливо раздевался. Наконец повернулась к окну и подняла штору. Сквозь тучи неожиданно проглянуло солнце. «Артур Рейвен, — подумала она. — Кто мог представить?» Но все-таки ее пронизала дрожь наслаждения. Вот почему имеет смысл вставать по утрам. Потому что жизнь до сих пор может преподносить неожиданности. Джиллиан подошла к двери спальни и громко постучала.— Артур, можно войти?Он чуть приоткрыл дверь и выглянул. Попросил ее повторить, и она повторила.— Зачем? — спросил он.Джиллиан посмотрела на него.— О, пожалуйста, — сказал он. — Хочешь доказать мне, что нечего тут устраивать спектакль?Возможно, Артур был прав. Она действовала вроде совершенно бездумно, что в прошлые годы не раз доводило ее до беды. Но она была вправе утверждать, что такая связь не выносит дневного света. Спальня с закрытыми окнами была единственным местом, где можно отпустить поводья.— Артур, не ломайся. Сомневаюсь, что у меня хватит смелости поступить так снова.Джиллиан перешагнула через порог и поцеловала его. Поцелуй был сухим, холодным, невпечатляющим даже для первой попытки. Но покончил со всеми сомнениями. Когда Артур отступил от нее, на нем были только мокрые носки.— Артур, как это должно происходить?Он печально посмотрел на нее.— Медленно.Он снова поцеловал ее, гораздо лучше, чем в первый раз. Взял за руку и подвел к кровати. Шторы он задернул полностью, в комнате стало почти темно. И сказал ей, не решаясь на нее смотреть:— Раздевайся. А потом посидим рядом. Просто посидим.Джиллиан разделась спиной к нему. Сложила одежду, положила на стул, села снова, потом почувствовала, как сетка кровати прогнулась от веса Артура. Его толстое бедро касалось ее бока. Джиллиан опустила взгляд, чуть ли не против воли, и увидела, что он уже возбудился. Она чувствовала в нем нежность и нетерпение. И не могла догадаться, что возьмет верх. Видимо, если бы дала волю воображению, она ждала бы, что он набросится на нее. Но она ничего не ждала. Это было прыжком в неизвестность.Поначалу ничего не происходило. Дневной свет словно смягчал доносившиеся снаружи звуки. Дождь кончился, защебетали птицы на деревьях, вдалеке рычал автобус.Через несколько минут Джиллиан ощутила на бедре его пальцы. Касался он ее неспешно. Коснулся колена. Легонько коснулся спины и плеч. Шеи. Как и обещал, действовал медленно. Когда коснулся грудей, соски отвердели. Потом он стал целовать в плечи, в груди. После недолгого поцелуя в губы стал опускаться ниже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138