Ларри охватил трепет неуверенности, но, достав три конверта, он понял ее замысел. Судя по обратным адресам, то были выписка из пенсионного фонда штата и два счета по кредитным карточкам. Взяв письма в руку, она взглянула на свидетеля.— Вы никогда не писали детективу Старчеку, что убили кого-то, так ведь?— Писал, что мне нужно поговорить с ним.— Не писали открытым текстом, что вам нужна его помощь?— Может, и писал. Знаете, насколько помню, я звонил ему раза два, только не заставал на месте, а звонков из тюрьмы за счет абонента не принимают. Поэтому я написал ему два или три письма, а он не ответил.Артур поднялся и указал на конверты в руке Мюриэл.— Ваша честь, этих писем я не видел.— Судья, я не вела предварительного допроса мистера Эрдаи. И не показывала ему писем. Мистер Рейвен может ознакомиться со всем, что я предъявлю свидетелю.Артур продолжал протестовать, и в конце концов Харлоу подозвал обоих к боковому барьеру с дальней от Эрно стороны. К ним присоединился Ларри.— Что это за история с письмами? — прошептал судья.— У меня нет никаких писем, — ответила Мюриэл.Ларри подумал, что Харлоу вспылит, но судья широко улыбнулся.— Блефуете?— Имею право, — ответила Мюриэл.— Да, имеете, — сказал судья и жестом отпустил всех. Мюриэл попросила судебного секретаря зачитать два последних вопроса и ответы на них.Ларри стал наблюдать за Артуром, опасаясь, что он может сказать Эрно о фальсификации Мюриэл. Кто знает, какой подлости можно ждать от адвоката, но Артур с каменным лицом объяснял помощнице происходящее, прикрывшись ладонью.— Итак, когда писали детективу Старчеку, вы хотели перевестись со строгого режима на усиленный, не так ли?— Это пытался устроить мой адвокат. Когда у него не вышло, я обратился к кое-кому из друзей.— Вы имеете в виду, мистер Эрдаи, что надеялись перевестись на усиленный режим, сообщив детективу Старчеку о совершенных вами убийствах?Несмотря на предостерегающий взгляд Харлоу, со зрительских мест снова раздалось несколько смешков.— Когда писал Ларри, я уже не надеялся на перевод. Тюремные власти говорят, что, если ты совершил преступление с применением огнестрельного оружия, тебе положен строгий режим. Точка.— Можете вы назвать фамилию какого-нибудь полицейского, который обращался в управление тюрем, чтобы добиться для вас исключения?Эрно вынул изо рта зубочистку. Он оказался в затруднительном положении, так как знал, что никто не явится в суд поддержать его. Поэтому ответил Мюриэл, что не помнит.— И что бы вы ни писали детективу Старчеку, мы сходимся на том, что вы не упоминали об этих убийствах, правильно?— Да. Я писал ему, что нам нужно поговорить об одном важном деле.— Детектив Старчек не ответил?— Нет.— Не захотел иметь с вами дело, потому что вы уже не могли принести ему никакой пользы. Вам так казалось?— Нет, я бы этого не сказал.Мюриэл вернулась к Ларри за копией письма, которое Эрно отправил Джиллиан Салливен, потом направилась к свидетелю. Рейвен, сидевший в десяти футах слева от Старчека, тут же поднялся.— Судья, — сказал Артур, — я не видел этого.Мюриэл с невинным видом показала письмо сначала Рей-вену, потом Харлоу. Ларри зачитал другую копию, которую Мюриэл оставила на столе. По ошеломленному виду Артура было понятно, что он не улавливает значения слов. Когда Мюриэл вернулась на подиум, Ларри заметил, что она взглянула на Артура с улыбкой студенческих времен, с добродушным «мой верх», словно они играли в слова или в теннис. Потом снова повернулась к Эрно и пустила письмо в ход, будто оружие.— Писали вы судье Салливан, что для ведшего то дело детектива «теперь не представляете интереса, потому что не можете принести ему никакой пользы»?Эрно перечел фразу несколько раз.— Здесь так написано.— И скажете, что не были обижены? — спросила Мюриэл.— Называйте это как угодно.— Я называю это обидой, — сказала она.Харлоу поддержал протест Артура, но снова улыбнулся. Тут Ларри понял судью. Кентону Харлоу нравились обвинители, его восхищало, как они действуют. Он считал, что из жестокого соперничества в зале суда родится истина, и ему определенно была по нраву манера Мюриэл.— Ну что ж, поставим вопрос по-другому, — сказала она. — Вы сообщили детективу Старчеку сведения по делу об убийстве, я права?— Пусть будет так.— И ваш друг детектив Старчек раскрыл дело. Он получил за него поощрение.— Он и вы, — сказал Эрно.— Он и я. И все управление полиции, правильно?— Да.— Управление, в котором никто не помог вам перевестись на усиленный режим.— Пусть будет так.— Управление, где никто не поддержал вашей версии, что вы четыре года назад в баре Айка стреляли в состоянии самозащиты.— Хорошо, согласен.— И утверждая то, что утверждаете теперь, в сущности, отнимаете то, что дали раньше детективу Старчеку и управлению полиции. Да?— Я говорю правду.— Правду или нет, но стараетесь изменить или уничтожить результат тех сведений, которые сообщили раньше. Разве не так?— Потому что они были ложью.Мюриэл была непреклонна, и Харлоу велел Эрно ответить. Тому ничего не оставалось, как сказать «да». Теперь все было вполне очевидно, однако по рядам журналистов прокатился легкий шум, когда он произнес это слово. У них появился ключ для материалов.Затем Мюриэл стала расспрашивать Эрно об отношениях с «Гангстерами-изгоями», уличной бандой, верховодившей в Редьярде. Сведения эти Ларри собрал во время ночного бдения над тюремным досье, и Мюриэл превосходно их использовала. Эрно подружился с сокамерником из «Гангстеров» и в конце концов оказался под покровительством этой банды. Предполагалось, что он иногда добывал для них нужные сведения через старых товарищей из полиции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138