Мне стало так завидно, что я тут же отправился в ремонтную мастерскую, заплатил парню пятьсот баксов, и он заменил фирменную пластину на капоте и рулевом колесе, чтобы внешне выглядело, как на «шестисотом».Ивон поморщилась, как от зубной боли.— Ну что еще я могу сказать? Да, я тщеславный слабак и даже сам не понимаю, что там находится внутри. Попроси меня сыграть самого себя, и я растеряюсь, потому что не буду знать, что делать.— Джунгли, непроходимые джунгли с болотами, источающими ядовитые испарения, в которых водятся разные мерзкие твари, — вот что находится у тебя внутри, Роберт Саймон Фивор.Он предпринял попытку увести беседу в сторону.— Я рассказывал тебе, как узнал, что люблю Рейни?Ивон явно не желала, чтобы Робби ее развлекал, но это его не остановило.— Получилось довольно забавно. — Чтобы подтвердить подлинность истории, он даже коротко рассмеялся. — Однажды я пригласил Рейни на хоккейный матч. А у нее в тот день была сверхурочная работа, и она никак не могла прийти к началу. И очень из-за этого переживала. Места мне достались классные. Третий ряд. Рядом с проходом. И тогда я сказал ей: «Говорят, сегодня матч начнется позже, опаздывает самолет, которым летят „Красные крылья“». Я понятия не имел, что объясню ей, когда она увидит, что мы пришли к середине второго периода. Но это не имело значения, и я продолжал твердить: «Не беспокойся, мы успеем». И Рейни заулыбались, она поняла: я хочу, чтобы это оказалось правдой, я сам в это поверил из желания утешить. Она все поняла и, что самое важное, приняла. Вот тут-то я и осознал, что люблю Рейни.— Пошел ты к черту со своими откровениями! — бросила Ивон. — Думаешь, что все тебе должны? Хочется, чтобы все обнимали тебя и гладили по головке, когда ты вдруг почувствовал себя виноватым? Как ты так легко себе все прощаешь? Как тебе удается? Врать каждый день, много лет. И не чувствовать никакой вины. Как ты смотришь людям в глаза, зная, что они принимают тебя за другого? Как встаешь каждое утро с постели, чтобы заниматься этим?— Извини, — пробормотал Робби. Его огорчало, что установившиеся между ними приятельские отношения разрушились.На его столе лежал серебряный нож для разрезания конвертов, которым Ивон пользовалась почти каждое утро. Ей вдруг очень захотелось вырезать этим ножом предательский язык Робби, но она лишь повернулась и ушла.
Остаток этого дня и весь следующий Ивон не перемолвилась с ним ни словом и почти все время проводила у Макманиса. Прошла неделя, операция по-прежнему находилась в подвешенном состоянии, потому что в Вашингтоне пока ничего не решили, и злость Ивон постепенно уступила место тоске. Ей казалось, что она попала в банку с клеем и никак не может выбраться наружу, какие бы усилия ни предпринимала. Также ее угнетало, что за ней теперь вели непрерывное наблюдение. Его организовали вроде как для блага Ивон, но все равно было неприятно. В четверг один из агентов сообщил Амари, что какой-то человек наводил справки о жильцах третьего этажа, в том числе и о ней. Вскоре выяснилось, что это коп из группы детективов. По-видимому, проводил плановую проверку. Ивон жутко надоело шарахаться от каждого куста. Все было испорчено, абсолютно все. Постарались и она, и Фивор.Ивон бродила по улицам и равнодушно смотрела на яркие весенние тюльпаны, приветливо помахивающие своими милыми головками. 29 Мой план спасения операции «Петрос» и самого Робби предусматривал его немедленное отстранение от адвокатской практики. Никаких встреч с клиентами, походов в суд и подписывания каких-либо документов. Альтернативы этому не было. Даже если бы нам удалось как-то извернуться и получить для него диплом адвоката, дисциплинарная и разрешительная комиссия коллегии адвокатов (ДРК) никогда бы не выдала лицензию человеку, который (а это им обязательно станет известно) нелегально занимался адвокатской практикой в течение двадцати лет.Для Диннерштайна придется придумать какую-нибудь историю. И пока он будет искать замену Робби в суде, все это следует держать в строжайшей тайне, иначе заклюют ответчики. А Робби тем временем сможет по-прежнему передавать деньги Краудерзу через Джудит, и скоро, наверное, прибавится Джиллиан Салливан. Робби уже был ей должен за одно дело, которое потом передали Школьнику. Особую важность приобретало то обстоятельство, что он мог принять участие в завершающей стадии игры против Косица и Туи. Это давало мне возможность что-нибудь выторговать. В любом случае Робби ждала тюрьма. Моя задача состояла в том, чтобы минимизировать срок.Большую часть переговоров мы со Стэном провели во время возобновившихся утренних пробежек в Уоррен-Парке. Он бегал каждый день зимой и летом, а я взял перерыв до весны. Мы встретились несколько раз и все основательно обговорили. Из ККСО примерно неделю грозили закрыть операцию, но потом смягчились. Слишком уж много потрачено денег, слишком глубоко копнули и слишком крупные выявили преступления, чтобы просто взять все и бросить. Мы со Стэном пришли к выводу, что обещать Робби условное наказание теперь нельзя, но можно и нужно посоветовать судье, который будет рассматривать дело, при вынесении приговора учесть пользу, какую он принес своим сотрудничеством с правоохранительными органами. Это как-то уравновесит его правонарушения, включая адвокатскую практику без лицензии. По моим самым оптимистическим прогнозам, Робби получит около двух лет. А что будет с фирмой, если суд предпишет вернуть все деньги, полученные за период его незаконной практики, одному Богу известно. Теперь нашу договоренность со Стэном должны были одобрить в Вашингтоне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138