Что значит обидели? При чем тут уважение? Догадайтесь, что затем произошло. Я пришел за официальным судебным предписанием по этому делу, а Гаерфойл, оказывается, его не подписал. Говорит, что все снова хорошенько обдумал и решил назначить повторное слушание, поскольку правильнее было бы, чтобы ответственность доктора подтвердили присяжные. Даже Франч поразился, ведь во время слушания судья проявил к его доводам абсолютную глухоту, когда он требовал этого же самого. Итак, нам светило повторное слушание, но уже с присяжными. Когда я уходил, судебный пристав, отличный парень Рей Зан, многозначительно посмотрел на меня и покачал головой. И вот только после этого мы с Мортоном, двое тупиц, начали кумекать. Черт возьми, Мортон, ты думаешь, он хочет денег? Ага, Робби, я думаю, ему захотелось немножко денег. Кто-то же должен финансировать его новую светскую жизнь. Мы разошлись, а на следующее утро Мортон приходит ко мне и говорит: «Нет. Это исключено. Я на такое никогда не пойду. Никогда». Оказывается, он всю ночь не спал. Я пытался его уговорить, но куда там! Мортон разражался бранью целых три раза. Для него это запредельный рекорд. Я пытался его успокоить, но он вырвался и убежал, напоследок крикнув, что, мол, лучше тюрьма, чем это. Вот такой он, Мортон! Нервы как спагетти. Не поверите, когда он впервые попал на судебное заседание, то от напряжения упал в обморок. В общем, весь груз лег на меня. А теперь скажите, что я должен был делать? Только не цитируйте Конфуция. Скажите так, чтобы это имело отношение к реальной жизни. Мне отказаться от заработка в четыреста девяносто с чем-то тысяч долларов, пойти домой и начать собирать вещи? Я должен был заявить родителям искалеченного младенца, мол, простите, я вас напрасно обнадежил, принял ЛСД, и мне этот миллион баксов просто померещился? Сколько часов, как вы думаете, они стали бы размышлять, прежде чем нанять нормального адвоката, слову которого можно было бы верить? Понимаю, мне следовало бы позвонить в ФБР. Верно? И во что бы это, черт возьми, обошлось дяде Мортона, который хотел нам помочь? А мы сами? В этом городе доносчиков никто не любит. Независимо от согласия Мортона, ответ мог быть только один. Но теперь надо было решить технический вопрос. Это ведь как давать на чай в Европе. Сколько дать, чтобы было достаточно? И как конкретно сделать? Действительно комичная ситуация. Я думаю, в колледже необходимо ввести курс, как давать взятки. Он очень нужен. В общем, я иду в банк, обналичиваю чек на девять тысяч, потому что если берешь свыше десяти, то они сообщают в федеральное налоговое управление. Кладу деньги в конверт с новым ходатайством и передаю через судебного пристава, Рея. И надо же, у меня тогда во рту так пересохло, что я не сумел даже послюнить конверт. И все размышлял, что, черт возьми, сказать, если окажется, что я понял неправильно? Ой, извините, это я случайно, хотел положить деньги в банк и перепутал конверт? Я заклеил его таким количеством пленки, что вскрывать его, наверное, пришлось с помощью динамита, и говорю: «Пожалуйста, вручите это судье Гаерфойлу лично в руки, а на словах передайте, что я извиняюсь за недоразумение». Потом иду в другой кабинет по делу, а когда выхожу, вижу, судебный пристав Рей Зан ждет в коридоре. Глаза серьезные-серьезные. Он молча следует за мной метров тридцать, и, клянусь, вы бы услышали, как хлюпают мои носки. Рей трогает меня за плечо и шепчет: «В следующий раз не забудьте кое-что и на мою долю». И протягивает подписанное Хоумером предписание об утверждении нашего соглашения с Франчем и закрытии дела.Фивор потеребил свою изысканную прическу. Чувствовалось, что и через десять лет это все еще живо в его памяти.— Вот как было! Мортону пришлось рассказать байку о том, будто Гаерфойл, кажется, понял, что мы подадим апелляцию с требованием, чтобы дело передали другому судье, и пошел на попятный. Я отправился засвидетельствовать почтение приспешникам Брендана, составляющим его почетный караул, Ролло Косицу и Сигу Милаки. Когда я уходил, Сиг говорит: «Если у тебя появится какое-нибудь особое дело, вроде этого, звони мне». Именно так с тех пор я и поступал.Робби пожал плечами, намекая, что все последующее было неизбежно, и снова посмотрел на нас, чтобы оценить, как мы восприняли его рассказ. Я попросил его сходить за кофе.— Насчет Мортона это все сказки! — бросил Сеннетт, когда Робби скрылся за дверью.Я захлопал ресницами, пытаясь симулировать удивление, хотя, конечно, прежде чем привести своего клиента сюда, предварительно произвел по этому поводу дознание. Робби Фивор клялся, будто десять лет Диннерштайн оставался в абсолютном неведении по поводу таких дел, а это его любящему дяде, Брендану Туи, нравилось. Еще бы, как партнер Мортон получал половину дохода от коррупционных махинаций дяди, но ничем ни рисковал. С судьями расплачивался только Робби.Он утверждал, будто Мортон даже пребывал в заблуждении относительно назначения тайного счета в банке «Ривер». Дело в том, что существуют профессии, представители которых, например медсестры, менеджеры похоронных бюро, копы, могут порекомендовать пострадавшему, желающему получить через суд компенсацию за причиненный ущерб, соответствующего адвоката. Этические правила не позволяют адвокату из своего гонорара официально выплачивать вознаграждение лицам неюридических профессий, но медсестра или коп, протянувшие пострадавшему визитную карточку Робби, в любом случае должны получить свое, и он поступал так же, как и другие адвокаты, занимающиеся личным ущербом. То есть платил за то, что они не забыли вовремя дать кому-то номер его телефона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138