Он несколько раз отрывал взгляд от дороги и понаблюдал за действиями Фивора, хотя от прямых комментариев разумно воздержался.Прошла минута.— Робби, как дела? — спросил Школьник без интереса. — Я давно вас не видел и удивился, когда вы позвонили.— Я подал новый иск, — ответил Робби.Он описал существо иска, который с помощью Косица был передан судье Школьнику от Малатесты. Стэн настоял, чтобы Робби обязательно попросил об услуге по этому иску. Если он просто передаст деньги за первый, от водителя грузовика с отказавшими тормозами, перешедший к Школьнику от Джиллиан Салливан, то на процессе адвокат станет просить судью квалифицировать эти деньги как подарок, поскольку об этом иске не было произнесено ни слова. Таким образом Стэн хотел подчеркнуть, что данная взятка связана с иском, который еще предстоит рассмотреть судье. Робби поведал Школьнику печальную историю о маляре, у которого обнаружили рак легких, и признался в намерении одурачить ответчика.— Понимаете, судья, мне нужна ваша поддержка. Требуется приостановить процесс предоставления документов. О смертельной болезни истца адвокат ответчика, этот дурак Макманис, пока понятия не имеет, но если мы начнем со свидетелей и медицинских бумаг, то тогда он все узнает. И как вы думаете, сколько я смогу после этого с них слупить? Пшик. «Мы сочувствуем, что вы получили инвалидность, но поскольку вам все равно крышка, то… и так далее» — вот что они скажут. Поэтому мне нужна ваша поддержка, чтобы перехитрить Макманиса. Самое ужасное, судья, что этот бедняга вдовец. И у него трое детей, которые скоро останутся круглыми сиротами. Если я не добьюсь для них каких-то приличных денег, они вообще станут нищими.— О Господи, — пробурчал себе под нос Школьник. — И сколько лет детям?— Старшему восемь, — ответил Робби.— Какая жалость!В этом месте Сеннетт поморщился. Робби импровизировал со своим обычным блеском, но, нарисовав такую мрачную картину — безнадежно больной, пострадавший в аварии отец, трое сирот, оставшиеся без всякой поддержки, — он привносил в разговор человеческий фактор, создавая обстоятельства, оправдывающие действия судьи. Однако Школьник быстро разрядил обстановку, объяснив, что сложностей тут никаких нет.— Робби, вы же знаете, как у меня бывает. Если кто-то подает ходатайство об отклонении иска, или о вынесении судебного решения в суммарном порядке, или что-нибудь еще в этом роде, я сразу приостанавливаю предоставление сведений. Если кому-то хочется судебных споров, прений сторон, пожалуйста, но лично я просто приостанавливаю, и все. И за двадцать шесть лет ни разу от данной практики не отступал. Так что, если вы подадите соответствующее ходатайство, скажем, о вынесении судебного решения в суммарном порядке, я сделаю то, что делал всегда. Вот так. — Школьник пожал плечами. — По этому иску вам не нужно ни о чем меня просить. Во-первых, нет необходимости, а во-вторых, от подобных просьб у меня обостряется геморрой. — Судья затрясся от смеха.Выходило, что для решения дела ему достаточно иска Фивора и ответа Макманиса. В судебной практике подобное хотя и редко, но случалось, и с нарушением процессуальных норм связано не было. Сеннетт помрачнел. Ведь Школьник прямо заявил, что не собирается оказывать Фивору никаких услуг, поскольку в этом нет необходимости.— Надеюсь, сиденьем вы забавляетесь не по этому поводу? — вдруг спросил Школьник. — Не из-за нового иска.При упоминании о деньгах Робби на секунду напрягся. Мы все тоже.— Нет, судья. Это по иску Холла. После того, как вы не приняли ходатайство об отклонении моего иска, нам удалось договориться. Все получилось замечательно. И я решил встретиться с вами в связи с этим. — Робби в туманных выражениях напомнил Школьнику об иске водителя грузовика, пострадавшего в аварии из-за отказа тормозов. Судья принялся вспоминать. Наконец он решительно покачал головой:— Нет, Робби, это Джиллиан. Судебное предписание составила она. Я получил его в готовом виде. Мы его просто зарегистрировали, и все. Вам бы следовало навестить ее, бедняжку. — Потом Школьник произнес несколько сочувственных слов по поводу отношений судьи Салливан со спиртным. Робби быстро нашелся и пообещал навестить Салливан тоже, но Школьник энергично качал головой. — Нет, заберите это. — Он кивнул на то место, где был спрятан конверт. — Заберите это домой.— Вот черт! — воскликнул Сеннетт, да так громко, что сидящий за рулем Амари ударил по тормозам и оглянулся посмотреть, что случилось.Стэн сделал знак продолжать движение, но было поздно. На светофоре загорелся красный свет. Машина с Робби и Школьником удалялась, их изображения на экране сначала заколыхались, а затем потонули в маленьких белых точках, которые телевизионщики называют «снегом». Сорвалась синхронизация. Клекер тщетно вертел ручки. Сеннетт чертыхался и страдальчески взмахивал руками.Когда Амари снова достиг зоны уверенного приема, Робби и Школьник уже говорили о другом. Похоже, судья забыл о конверте. До самого конца, пока Робби не вышел на углу здания «Лесюэр», Школьник потчевал его еврейскими анекдотами, среди них самым смешным был о крестьянине Янкеле. Дело происходило много лет назад в той стране, откуда приехали сюда их предки. Однажды Янкель отправился на базар купить дойную корову. Подходящих оказалось две. За ту, что привезли из Пинска, просили сто рублей. Но она могла наплодить целое стадо. Другая, из Минска, стоила дешевле, всего десять рублей, но продавец предупредил, что больше одного теленка от нее ожидать нельзя. Янкель хотел сэкономить и купил ту, что из Минска.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138