Но Робби имел в виду другую фотографию, рядом, на которой он в костюме пирата и гриме что-то изображал, может быть, пел. Под фотографией на пластинке под золото было выгравировано: «Шоу адвокатов, 1990».— Послушайте, — сказал он, — нам предстоит провести вместе много времени. Так давайте познакомимся ближе. Я всего лишь пытаюсь это сделать. — Он многозначительно промолвил: — Детей у вас, конечно, нет. Верно? Иначе вы бы сейчас здесь не стояли.Ивон очень хотелось его окоротить (по-своему, так, как она умела), но момент был совершенно неподходящий. И Фивор это тоже понимал.— Нет, — продолжил он. — Детей у вас нет. Я также полагаю, что вы не замужем. Подобные задания могут выполнять только незамужние женщины. Вряд ли кто-нибудь согласится провести год вдали от семьи. Разведены или вообще никогда не были под венцом? Вот здесь я застрял.— Может, хватит? — усмехнулась Ивон.— Расслабьтесь, — посоветовал Робби. Откинувшись на спинку кожаного кресла с хромированными подлокотниками, он явно наслаждался происходящим. — А насчет олимпийских игр мне уже известно.Тут он ее окончательно достал. Надо же, она только приехала для выполнения секретного задания, а информация об олимпийских играх уже здесь, прискакала впереди нее.Ивон быстро наклонилась над столом, успев заметить, как Робби поспешно обшаривает глазами ее блузку.— Послушай, мистер номер триста два — так ты у них проходишь по документам, — кажется, у плохих парней, за которыми мы охотимся, есть очень крутые исполнители. Ты же сам об этом говорил. Так что же ты так развеселился, приятель, будто это не твоя жизнь поставлена на карту? Насколько я могу судить, именно твоя.Робби скривил губы и потрогал пальцами щеку. Она была чисто выбрита, но отдавала синевой. Он вообще отличался повышенной волосатостью. Даже из-под воротничка выглядывали несколько волосков, в изобилии растущих на груди.— А как насчет звукозаписи? Джордж сказал, что ты должна носить на себе магнитофон.Вообще-то я сказал ему, что такое маловероятно. К концу операции накопится множество пленок, где будут записаны бесполезные, праздные разговоры, замечания, которые во время судебного процесса на перекрестном допросе могут запутать и Робби, и Ивон. К тому же вести запись в офисе адвоката запрещено, поскольку переговоры «адвокат — клиент» обладают иммунитетом. Но в ФБР, если надо было прикрыть зады, практической целесообразностью пренебрегали. В ККСО могли дать указание записывать все, чтобы потом иметь неопровержимые доказательства, что они держали Фивора на коротком поводке.Ивон повернулась к двери.— Так ты собираешься мне ответить? — спросил Фивор ей вслед.— Нет, — отозвалась она.— И тем самым признаешься, что это правда. (Я сказал Робби, что на его месте так бы и полагал, поскольку Ивон обязана фиксировать любую ненормальность в поведении, которая могла нанести вред надежности его, как свидетеля, на будущем процессе.)— Я так и знал, что ты таскаешь на себе магнитофон! — Робби был так доволен собой, что даже всплеснул руками.— Послушай, черт бы тебя побрал, нет на мне никакого магнитофона. А теперь надень маску и застегнись на все пуговицы.— Нет, говоришь? А если бы был, то прямо так взяла бы и призналась?Ивон решила, что с нее достаточно. Она обошла стол и ухватила Робби за плечо.— Перестань паясничать, парень. Это очень серьезно. Теперь ты ставишь под удар не только себя, но и меня. В общем, так: либо ты приходишь в норму, либо я отменю это мероприятие, и ты отправишься на отсидку в клетку. Собственно, там тебе и место.Фивор насупился. Опустившаяся на плечо рука с ярко накрашенными ногтями произвела на него впечатление. Затем он изобразил на лице что-то вроде добродушной улыбки.Ивон снова двинулась к двери.— Давай не будем дразнить друг друга! — крикнул он ей вслед. — Ведь мы собираемся разоблачить много плохих парней.Она развернулась и ткнула в него пальцем.— Одного, похоже, уже разоблачили.Я называю ее Ивон, поскольку так она называла себя сама. Позднее она рассказала мне, что в подростковом возрасте пережила период гипертрофированной любви к Богу. Ей казалось, что эта страсть каким-то образом изымает ее из нормальной жизни. Словно в ответ на преданность Он наградил ее способностью левитировать или даже покидать свое тело. Так вот, став Ивон Миллер, она действительно покинула свое тело. Ей тридцать четыре года. Она из семьи мормонов. Родилась в Бойсе Административный центр штата Айдахо.

. Три года проучилась там в колледже университета штата. Вышла замуж за мальчика, в которого влюбилась еще в старших классах, Дейва Эрда, бортмеханика из «Юнайтед эрлайнс», с ним переехала в Денвер. В разводе с 1988 года. Она собирала воображаемое прошлое по крупицам, чтобы глубже погрузиться в роль. Разговаривая сама с собой, называла себя Ивон. Ела пищу, которую любит Ивон Миллер, высматривала в витринах товары, какие ей нравились. Но предпочтения Ивон — короткие юбки, яркие цвета, крупные серьги, — были намного смелее, чем ее собственные. Просыпаясь утром, она была уверена, будто видела сны Ивон Миллер.Это случилось в Де-Мойне Столица штата Айова.

шесть недель назад, когда помощник начальника отдела спецагентуры Хэк Билинджер вызвал ее к себе в кабинет. Впрочем, это был не настоящий кабинет, а кабинка с дверью. В коротких, похожих на обрубки пальцах он сжимал телетайпное сообщение на желтой волокнистой бумаге. Как и многие руководители ФБР, Билинджер был человеком неприятным, он выдвинулся в начальники, поскольку сам для оперативной работы не годился. Поэтому, наверное, до сих пор недолюбливал тех, кто годился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138