Если у Робби и возникнут какие-либо проблемы, то скорее всего позднее, в тюрьме. Он попадет в одну из федеральных тюрем — либо в Сэндстоун, либо в Оксфорд, либо в Эглин во Флориде, — где заключенные после работы играют в гольф и теннис. В старые времена, до того, как Рейган и Буш федерализировали уличные преступления, таким, как Робби, беспокоиться было не о чем. Самое страшное, что мог сделать один заключенный другому, — крупно надуть в карты. Но сейчас в федеральных тюрьмах полно гангстеров и наркоманов, им терять нечего. Поскольку сошли с рук прежние убийства, они будут делать это снова. Потехи ради или за хорошие деньги. Думаю, свой срок Робби будет отсиживать отдельно от них, но все равно следует держать ухо востро. Поэтому я считал весьма маловероятным, что Брендан сейчас станет организовывать что-нибудь подобное.Робби смотрел в окно на идеально подстриженные лужайки у соседского дома.— Как ни размазывай, все равно для меня самое лучшее, если его свалят. Верно?Робби правильно рассудил. Ему не будет ничего угрожать, только если из рук Брендана вырвут рычаги власти, а его самого предадут суду.Вот так он вчера принял окончательное решение. А сегодня в пять утра мы встретились, чтобы еще раз пройтись по сценарию. Затем Робби отправился в ресторан «У Пэдди», а мы заняли позицию напротив. День обещал быть не особенно пасмурным, но Робби облачился в короткий стильный итальянский дождевик цвета тины, застегнув его на все пуговицы.Найти Брендана было несложно. Его утренний распорядок не менялся годами. В пять утра он присутствовал на богослужении в соборе Святой Марии, где был одним из немногих мужчин среди пожилых прихожанок, а затем встречался с Ролло Косицем и Сигом Милаки в ресторане «У Пэдди». Плато, хозяин, открывал для них дверь задолго до начала работы заведения для обычных посетителей. Они садились за небольшой круглый стол у окна, чтобы Брендан, этот мастер показухи, мог приветствовать важных гостей. Я посмотрел в окно фургончика и отчетливо увидел их. Милаки оживленно говорил что-то Брендану, тот изумленно слушал, а Косиц, закончивший завтрак первым, смотрел на сигарету.Заметив Робби, Брендан Туи смутился и положил на тарелку недоеденное пирожное «Бисмарк». Затем, прежде чем подать руку, привел себя в порядок, тщательно утершись салфеткой. Косиц и Милаки вежливо поздоровались. Милаки подвинулся, чтобы Робби мог сесть, но тот, помня о камере, обосновался в противоположном конце стола. Часы показывали без нескольких минут шесть. В глубине зала, у входа в сектор для курящих, весело болтали две официантки в белых передниках. Сегодня, во вторник после Дня поминовения, посетителей в ресторане было сравнительно немного. Не все еще отошли после праздника.— А мы как раз вспоминали бедного Уолли, — сказал Брендан.— Вунча, — пояснил Милаки. — Ты не знаешь, какая у него беда?Оказывается, на прошлой неделе у Уолтера обнаружили неоперабельный рак поджелудочной железы. Услышав эту новость, Сеннетт тихо простонал. Еще один фигурант в деле отпадает.— Доктор дал ему на все шесть месяцев, — продолжил Милаки. — Ну, с химией и прочим дерьмом. Уолли говорит, что жена уже начала отмечать в календаре дни. Но держится он ничего. Молоток. К тому же Уолли, наверное, это без разницы, он ведь всегда выглядел, будто ему жизнь опротивела.Тот факт, что человек смертен, позволил плавно перевести беседу на мать Робби. На позапрошлой неделе Туи и Косиц зашли выразить соболезнования, за что он сейчас выразил признательность, не жалея эпитетов.— Все в порядке, Робби. Я всегда относился к твоей маме с большим почтением. Вот и сегодня в ее память зажег в храме свечу. Эстелл была замечательная женщина. Все в руках Божьих, сынок. — Брендан сделал жест в его сторону. Он, как и мать Мортона, родился в Ирландии и в Америку приехал с родителями в возрасте пяти лет. Иногда в его речи можно было уловить писклявые нотки провинциального ирландского выговора. — Ты сейчас в трудном положении, Робби. Мама, Рейни — это тяжело. Но ты в любом случае не должен падать духом. Я помню день, когда потерял мать, словно это произошло вчера. И знай: лучшее утешение — молитва. — Брендан вперил в потолок длинный шишковатый палец.Милаки поспешил сентиментально поддакнуть:— Аминь.Тем временем Робби ухватился за первую возможность заговорить о деле.— Судья, я тоже сегодня молился, но совсем не о том, что вы имеете в виду. — Процарапав ножками стула по полу, он придвинулся ближе и шепотом поведал историю с Ивон.Поскольку звук и видеосигнал передавались по разным каналам, то движения губ Робби на изображении на несколько секунд не совпадали со звуком, но видно и слышно было замечательно. Сеннетт хотел, чтобы разговор с Бренданом Туи состоялся наедине, но Робби сказал, что это невозможно ни при каких обстоятельствах. Подавшись вперед, он немного вышел из кадра, и я снова посмотрел в окно фургончика. Все четыре головы были отчетливо видны в чисто вымытом окне ресторана. Забавная картина. Я наблюдал вид сверху. Расстояние между макушками едва превышало тридцать сантиметров. Опрятная седая голова Брендана, засаленная Милаки, редкие волосы Ролло, которые он приглаживал, чтобы они держались вместе, и буйные кудри Фивора.Робби поведал им о том, что Кармоди рассказал Уолтеру, как Ивон со смехом отвергла эти домыслы, и он вроде забыл. Но через неделю попросил Ивон позволить секретарше обыскать ее в туалете на предмет звукозаписывающей аппаратуры. Она с возмущением отказалась, а на следующий день сама предложила. Естественно, секретарша ничего не нашла. А недавно помощница будто спятила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138