Сержант грубым военным тоном потребовал документы.
Он совершил ошибку, купив полевую куртку, которая была сшита как будто специально для него. Он старался не выделяться среди солдат. А в результате не походил ни на солдата, ни на туриста и этим заинтересовал полицию.
Харден заколебался и тем самым разжег в полицейских любопытство. Они неотрывно глядели на него, и в их глазах плясали возбужденные искорки. Что им о нем известно?
Выбора у Хардена не было, и он поспешно достал бумажник с паспортом. Если сержант увидит его имя в своем блокноте, то ему придется немедленно покинуть Ашаффенбург. Сержант фыркнул от удивления.
— Что вы здесь делаете, док? — спросил он с тем уважением к врачам, которое у американцев въелось в плоть и кровь.
— Путешествую по Германии.
— Тут у нас не Германия. Тут вонючая дыра.
— Что делать, ностальгия, — улыбнулся Харден. — Хотелось послушать американскую речь.
Сержант ухмыльнулся.
— Да, понимаю вас. — Он протянул назад бумажник. — Глядите в оба. В этом городишке зевать нельзя.
— Можете сразу предупредить меня, куда не следует соваться?
Сержант фыркнул.
— Есть тут разные притоны... Вам самим все станет ясно, как только вы их увидите. Кроме того, не заходите в бар «Флорида», если не хотите подцепить французскую болезнь. — Он насмешливо козырнул и повел своих людей дальше по улице.
Харден продолжал свой путь, избегая полицейских. Он не увидел ничего, что бы удивило его, чего бы он не видел много лет назад во время увольнений на берег в Японии или на Филиппинах. Правда, подростки, торгующие наркотиками, были белокожими блондинами, как и их сестры в барах, но во всем остальном Ашаффенбург походил на любой другой город в мире, расположенный рядом с американской военной базой. И если руки девушек здесь были пухлее, чем на Востоке, то следы уколов на них выглядели точно так же.
Около полуночи Харден нашел бар «Флорида». Проходящие мимо солдаты высказались о нем как о «настоящем притоне для извращенцев». Он располагался на едва освещенной улице рядом со сгоревшим домом с зарешеченными окнами. Внутри воняло пролитым вином, подгоревшими гамбургерами и сигаретами. Грязные зеркала были залеплены этикетками от бутылок. Кроме длинной стойки, здесь были маленькие круглые столики, а в задней стене — дверь с ромбическим окном, пропускавшим из соседней комнаты мертвенно-красный свет.
Большинство посетителей бара пили пиво и виски. Они выглядели как солдаты, завербованные на двадцать лет службы. Их безжизненные лица несли на себе отпечаток невежества и тяжелой жизни, глаза были тупыми от пьянства и слабоумия.
Харден хорошо знал людей подобного сорта. Служа на флоте врачом, он перевязывал и зашивал их резаные раны, вытаскивал стеклянные осколки из их тел каждую ночь, когда команда корабля отпускалась в увольнение на берег. Ему доводилось видеть их и раньше, во время ночных дежурств в нью-йоркских госпиталях.
Он выбрал место у стойки рядом с дверью и заказал пиво. Бармен, огромный немец, выставил бутылку на грязную стойку и потребовал девять марок. Харден заплатил стомарковой банкнотой. Стакана ему не предложили, и он стал пить прямо из бутылки. Гора сдачи лежала перед ним у всех на виду.
Он немедленно привлек к себе внимание. У него за спиной зашаркали какие-то юнцы, вполголоса предлагая купить наркотики. Харден не обращал на них внимания. Кое-кто из более настойчивых выложил свой товар на стойку. Харден был поражен количеством предлагаемого на продажу героина. В их сторону с угрожающим видом направился бармен, и они поспешно ретировались. Харден заказал еще пива.
К нему подсел сорокалетний угрюмый капрал с серой кожей и дрожащими руками. Он выдавил из себя озабоченную улыбку, показав гнилые, поломанные зубы, и пробурчал:
— Привет, парень.
Харден кивнул.
Капрал осторожно опустился на соседний табурет. На его выцветшем рукаве темнели места, где когда-то его форму украшали ныне утерянные шевроны.
— Как дела?
— Отлично, — ответил Харден. — А у тебя?
— Меня зовут Ронни. — Капрал вытащил из кармана помятые банкноты и горсть мелочи, выложил на стойку и пересчитал деньги. — Купить тебе пива?
Харден протянул бармену бумажку.
— За мой счет, Ронни.
Капрал жадно схватил бутылку, за один присест выпил половину содержимого и только затем вспомнил о своих намерениях.
— Что ты делаешь в Германии? — спросил он.
— Приехал по делам.
Ронни кивнул и выпил еще. Харден с интересом наблюдал, как этот человек изображает беспечность, и в то же время его лицо морщилось, как у маленького осторожного зверька, принюхивающегося к ветру. Внезапно капрал выпалил:
— Хочешь автоматический сорок пятый?
— У тебя есть или можешь достать?
Глаза Ронни засветились.
— Он у меня тут снаружи. Пятьдесят баксов.
— А что-нибудь покрупнее?
— Пожалуйста. — Он облизал губы. — Могу достать М-16. Семьдесят пять долларов.
Харден покачал головой. Этот тип ему не годится.
— Шестьдесят! — настаивал капрал.
— Нет, спасибо, Ронни. Не интересует.
— Может, сорок? — умолял капрал. — Я достану к утру!
— Убирайся.
Капрал улизнул за свой столик. Харден заказал еще пива, радуясь, что нашел нужный бар.
Затем к нему подошла толстая миловидная женщина лет тридцати и спросила с сильным немецким акцентом, не хочет ли он поразвлечься.
— Позже. — Он пододвинул к бармену еще несколько марок. — Выпивку для дамы.
Она удивленно улыбнулась и заказала шнапс.
— Как тебя зовут?
— Катрин.
Харден кивнул на дверь с багровым ромбом.
— Катрин, у тебя там есть подружка?
Она колебалась только секунду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127