Но ничего не было видно, кроме зеленоватых лучей света, уходивших в пучину.
Он поднял голову повыше. В тысяче ярдов от катера в дюнах спали дома. Вдоль линии отлива бежали две крохотные фигурки. Казалось, прошла вечность с того момента, как он их видел в последний раз из каюты. Но это был все тот же ребенок и все тот же лохматый пес. Он даже слышал собачий лай...
Внезапно его пробрала дрожь. Откуда-то из самой глубины пришло чувство ужаса... Он заработал ластами быстрее. Послышался громкий шлепок, потом другой... До цели оставалось не больше тридцати футов. Нервы не выдерживали медленного темпа...
Когда до катера осталось футов двадцать, он поплыл что было сил, вздымая тучи брызг и глубоко вбирая воздух.
Неожиданно в десяти футах от катера врач ощутил удар, и что-то цепко схватило его чуть выше колена. Удивительно, но он не почувствовал боли, а подумал, что его напарнику как-то удалось остаться в живых, вот он теперь догнал его и взялся за бедро, чтобы привлечь внимание. Врач опустил маску и взглянул вниз.
Он очень удивился, увидев половину человеческой ноги, затянутую в ткань костюма для подводного плавания, падавшую вниз. Как специалист, врач отметил, что часть ноги отделена чисто и почти не кровоточит. Но откуда-то наплывало облако крови... Тот, кто ампутировал эту конечность, знал свое дело досконально: порез был идеально ровным.
Внезапно врач понял, что должен отдохнуть. Он застыл на воде без движения, раздумывая над ногой, уходящей в глубину. Показалось, что внизу, под ногой, двигалось нечто громадное... Но ничего рассмотреть было невозможно. В голове шумело, и ему на все было наплевать. Нога поднялась над поверхностью, как будто ее снизу толкнули... И сразу исчезла.
В левой стороне врач почувствовал слабость, подумав, что это симптомы сердечного приступа. В конце концов в его возрасте пора кончать с подводным плаванием. Возможно, надо продать свою долю в катере.
Потом он еле-еле поплыл дальше...
Послышался отдаленный, но постепенно нарастающий гул. Врачу было все равно... Он перестал двигаться. Он слишком устал, чтобы бороться с сонливостью, хотя до катера можно было уже дотянуться рукой. Он решил вздремнуть, как тюлень на солнышке.
В этот момент его подбросило в воздух. Он чувствовал, как его ребра, легкие, почки сжимаются вместе, как под гидравлическим прессом...
Но боли он не ощутил.
2
Начальник полиции города Эмити Мартин Броуди восседал за своим столом и наблюдал за стенными часами. Стрелки совместились на полудне, раздался хриплый стон, и часы пошли дальше. В телефонном аппарате на служебном столе замигал сигнал. Броуди зло посмотрел в противоположную сторону комнаты, где над телефонным коммутатором царила Полли Пендергаст.
Ей неоднократно говорилось, чтобы в обеденное время его к телефону не звали. Но она была слишком стара или чересчур упряма, чтобы запоминать приказы. На неё никогда нельзя было положиться. Он продолжал буравить ее взглядом, отказываясь поднять трубку.
- Кто это? - спросил наконец.
- Нейт Старбак, - объявила она. - Насчет парковки.
- Засранец, - выдохнул Броуди.
Полли терпеть не могла бранных слов и поджала губы. "Ну, хорошо", - подумала она, затем выдвинула ящик стола и достала свой обед. Полли начала с бутерброда, начиненного плавленым сыром и желе, при виде которого Броуди стало подташнивать.
Она всегда обедала на рабочем месте, принося бутерброд и для Броуди, в надежде, что он задержится, а ей не придется есть в одиночестве.
Чтобы досадить ей, он продолжал игнорировать телефон.
- Скажи ему, - обронил Броуди, - что я к нему заскочу по дороге домой на обед.
Неожиданно ему пришла в голову мысль, что, наверное, не меньше года никто не жаловался, когда его штрафовали за неправильную парковку.
"Парковка? Явный прогресс", - решил он.
Броуди, прихватив шляпу и книжечку с квитанциями для штрафов, направился к двери. Полли смотрела на него с обожанием. Он выхватил у нее бутерброд и сделал вид, будто готов его проглотить. Она истерически завизжала, поэтому пришлось вернуть бутерброд. Затем Броуди потрепал ее по дряблой щеке и вышел из здания муниципалитета на улицу, залитую весенним солнцем.
Он сел за руль автомобиля с номерным знаком "1", включил радиоприемник, потом передумал и выключил. Только Полли была способна что-либо придумать как раз в тот момент, когда он собирался домой. Стара, как город, которому она служила.
Правда, город возрождался, чего никак нельзя было сказать о Полли.
Он поехал по главной улице Мейн-стрит, в этот момент почти пустынной, в сторону Уотер-стрит. Еще пару лет назад по обе стороны улицы стояли бы машины даже в самом начале июня. Но сегодня, хотя и была суббота, можно было насчитать меньше полудюжины автомобилей, стоявших у счетчиков на платных парковках. В прошлом году счетчики сломали. Это была обреченная на неудачу попытка торговцев в центре города создать зону бесплатной парковки. Они считали, что десять центов, которые приходилось платить покупателям за парковку, были главной причиной слабого спроса на их товары.
По мере приближения к центру города настроение у Броуди поднималось. Кое-что все же менялось. Банк "Чейз Манхэттен" прибрал к рукам "Эмити бэнк энд траст", и фасад старого здания красили в белый цвет, более того, пристраивали окно, где автомобилист мог в любое время суток поменять чек на наличные. Причем работы велись сверхурочно и в выходные. На автостоянке, принадлежавшей банку, повсюду стояла техника строительный подрядчиков.
Броуди припарковался перед магазином дамского платья Марты, где нельзя было оставить машину ни на минуту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78