- Бабушка Дойл опустилась рядом с ним на колени. -
Дьявол убил тебя. Я знала это. Когда ты ушел, у меня между кожей и кровью
подул ветер.
Гаррет покачал головой. Он еще не мертв.
Они схватили его за руки и потащили к двери.
Он вырвался и снова покачал головой.
- Пиджак - прошептал он. Пока на нем эта одежда, ему не поможет
перемещение в прихожую.
Ирина уже открыла все три окна. Подойдя к нему, она резко
остановилась.
- Это на нем. Быстро снимите с него пиджак и свитер.
Его посадили и раздели по пояс. Ирина отнесла его одежду в кухню,
будто бомбу, держа как можно дальше от себя.
Постепенно невыносимое давление в груди ослабло. Начал поступать
воздух. Никогда не испытывал Гаррет такого наслаждения. Он прислонился к
бабушке и закрыл глаза.
Она плотнее обняла его.
- Он похож на покойника, Лин.
- Я вызову скорую. - Прозвучали шаги к телефону.
- Нет, - твердо сказала Ирина. - Нельзя.
Он открыл глаза и увидел, что Ирина одной рукой держит руку Лин,
другой закрывает наборный диск телефона.
- Но вы ведь видите: он серьезно ранен. Ему нужен врач.
Ирина покачала головой.
- Мы сильны. И быстро выздоравливаем. Ему только нужна кровь. - Она
повернулась и взглянула на Гаррета. - Человеческая кровь.
Гаррет сжался.
- Нет.
- Да. В таком деле кровь животных для нас бесполезна.
Фаулер застонал.
Ирина быстро подошла к нему. Перевернув его на спину и сняв свои
очки, она села рядом и посмотрела ему прямо в глаза.
- Ты статуя. Ты не можешь пошевелиться, не можешь произнести звук, не
видишь и не слышишь ничего, кроме того, что обращено непосредственно к
тебе. - Вернувшись к Гаррету, она присела рядом с ним и взяла его лицо в
свои ладони. - Послушайте меня, ребенок. Это не вопрос выбора. Это
необходимо. Только человеческая кровь излечит вас.
Он закрыл глаза.
- Нет.
Она потрясла его.
- Глупо. Не обязательно брать кровь насильно.
Он открыл глаза и недоверчиво взглянул на нее.
Она улыбнулась.
- Тут выбор есть. Мы живем одиноко, но не в полной пустоте. Мы
происходим от людей и остаемся связанными с ними - необходимостью пищи и
общения. Отсутствие и того и другого приносит смерть если не тела, то
мозга.
Как у Кристофера Строды, неожиданно подумал Гаррет.
- Разве не имеет смысла обращаться со людьми как с друзьями, а не как
со скотом, и попросить их дать то, что нам необходимо?
- Попросить? - Он понял. Она спятила. - До кто же ответит "да"?
- Я, - сказала Лин. Он изумленно смотрел на нее, а она расстегнула
воротник блузки. - Тебе нужна кровь: возьми.
- И мою тоже, - сказала бабушка Дойл. - Твоя жизнь - через мать -
происходит от меня. Я хочу дать тебе ее снова.
Он повернул голову и с удивлением посмотрел на нее. Они серьезно! Но
как он может впиться клыками в шею собственной бабушки? Или Лин?
Ирина сказала:
- Есть сосуды, где отверстия менее заметны, чем в сонной артерии.
Например, плечевая артерия на локте или подколенная артерия.
Бабушка поднесла к его лицу руку. Она задела щеку, мягкая, в
веснушках, пахнущая лавандой и теплой, соленой кровью.
- Возьми кровь. Не позволяй этому дьяволу победить тебя.
Н_е _п_о_з_в_о_л_я_й _м_р_а_з_и _п_о_б_е_д_и_т_ь_. _Д_у_м_а_й_ о
в_ы_ж_и_в_а_н_и_и_!
Вспоминая эти слова, Гаррет повернул голову и поцеловал руку под
локтем. Губы его нащупали пульс. Кровь. Он чувствовал ее, почти ощущал ее
вкус. Кончиком языка нащупав место, где пульс был сильнее всего, Гаррет
впился клыками в руку. Кровь хлынула в два отверстия... теплая и сладко
соленая, какой он помнил кровь девушки в автокатастрофе. В горле вспыхнуло
восхитительное пламя, именно этого он всегда ждал. Он глотал снова и
снова. Медленно к нему возвращались силы.
- Хватит! - послышался голос Ирины. - Отпусти ее. Отпусти.
Бабушка щелкнула его по голове. Он неохотно оторвался от ее руки.
- Мало, - возразил он.
- У нее ты взял достаточно.
Бабушка пригладила ему волосы на лбу.
- Я хочу тебе помочь, но присоединяться к тебе не хочу. Цена вечности
слишком высока.
Рядом с ним присела Лин и протянула свою руку.
- Остальное возьми у меня.
Он склонился к ее руке.
На этот раз пил он не так жадно, чувствуя ритм ее крови, следя, чтобы
не взять ее слишком много. Но голод его прошел и он оторвался еще до того,
как она проявила какие-нибудь признаки слабости. Он ждал проявлений
отвращения или сожаления.
Но она улыбнулась.
- Теперь в тебе и моя кровь. Как ты себя чувствуешь?
- Все еще потрясен. - Плечо и бедро продолжали болеть. Но боль
уменьшилась, а кровотечение совсем прекратилось.
Ирина протянула ему его очки.
- Хватит ли у вас сил, чтобы сообщить нам, какое же законное решение
проблемы вы нашли? - Она указала на Фаулера.
Гаррет прикусил губу. Если он признает, что у него нет решения, она
может настоять на своем. Но кататоническое состояние Фаулера вызвало у
него мысль.
- Мы имеем возможность заставить людей забыть о нас. Я думаю...
Ирина прервала его, покачав головой.
- Наши возможности ограничены. Мы можем подействовать на память об
одном дне, но нельзя заставить его забыть ненависть к нам. Она проходит
через всю его жизнь.
- А если сделать его одним из вас? - спросила бабушка Дойл. - Тогда,
чтобы рассказать о других, он должен будет выдать и себя.
- Я думаю, для него это будет безразлично, - ответила Ирина. - Как,
Гаррет?
Он покачал головой.
- Я очень долго настолько ненавидел то, чем стал, что готов был
привлечь к ответственности Лейн, на весь мир объявив, кто она такая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80