Скука от бездействия, усталость от недосыпания,
тяжесть дневного света привели к тому, что он двигался как в патоке.
Несмотря на очки и тень в машине Гарри, голова у него болела от солнечного
света. Летом, когда жара в центральной долине притягивает морской воздух
через Золотые Ворота и накрывает город толстым слоем тумана, было бы
легче. День мог бы показаться терпимым, а шум полицейского радио
интересным, а не раздражающим.
Ч_т_о _т_ы _з_д_е_с_ь _д_е_л_а_е_ш_ь_, _М_и_к_а_э_л_я_н_? Его цель -
наблюдение не должно дать результатов, а полиция - узнать имя друга Лейн.
Лучше был он сидел в доме Гарри и не видел бы вообще этого человека. Лин
теперь ушла, она либо работает в своей студии, либо занимается с детьми в
школе искусств, и дом теперь пуст. Он смог бы поспать. Ему нужно
выспаться. Почему же он тогда несет мучительную дневную вахту в машине
Гарри на холме у голубого дома?
Звонкий смех прозвучал в его памяти. _П_о_т_о_м_у _ч_т_о _я э_т_о_г_о
_з_а_х_о_т_е_л_а_, _л_ю_б_и_м_ы_й_.
Глядя на дом, он понял, что это правда. Лейн хотела, чтобы он нашел
ее, и ее ловушка все еще сохраняет свою власть.
Гаррет боролся с притяжением дома, откинувшись на сидении, закрыв
глаза и заставляя себя слушать радио. Некоторое время действовало. Голоса
по радио вызвали поток воспоминаний: как он был патрульным, потом стал
инспектором, работал вначале в отделе грабежей, потом убийств. Все
казалось таким знакомым, будто он никуда и не уезжал. Когда по радио
вызвали "номер 55", прежний их с Гарри номер, он распрямился и поискал
микрофон, чтобы подтвердить получение вызова.
И тут иллюзия разбилась. Микрофона у него не было. Инспектора 55 -
теперь Гарри и Джиримонте. И голубой викторианский дом через улицу
продолжал звать его, как сирена.
Гаррет выбрался из машины и перешел через улицу. Какого дьявола? Лейн
все равно нет. Какой вред от того, что он просто заглянет?
На ступеньках лестницы он заставлял себя не оглядываться. Ему
казалось, что кто-то следит за ним. Мало кто усомнится в человеке, который
держится уверенно и занимается своим делом. Но колебания, попытки укрыться
вызывают подозрения. Проходя мимо квартиры на первом этаже, Гаррет
почувствовал, как его охватывает жаром. Это предупреждение о той боли,
которую он может испытать, если попытается войти без приглашения. Но
наверху в коридоре и у двери все оставалось холодным. Комнаты перестают
быть жилищем, если их обитатель умер.
Но он все же колебался снаружи. _П_о_с_м_о_т_р_и_, _к_а_к
а_р_е_с_т_у_ю_т _к_о_п_а _з_а _в_х_о_д _б_е_з _о_р_д_е_р_а _и _в_з_л_о_м
д_в_е_р_и_.
Но он ничего не взламывает. Гаррет прижался к двери.
Р_р_р_а_з_!
Квартиру заполняла тьма - восхитительная прохладная тьма, ни один
дневной луч не пробивался сквозь густые занавеси, закрывавшие окна-фонари.
Это одно подсказало ему, что тут жил вампир. Он помнил тьму в квартире
Лейн, когда впервые, еще будучи человеком, посетил ее. Он ничего не видел,
двигался ощупью, пока она не зажгла лампу.
Но теперь он все отлично видел и наслаждался отсутствием солнца.
Несмотря на то, что ощущал присутствие Лейн. Она, возможно, недолго
прожила здесь, но ее личность отпечаталась на комнате: от подбора
старомодной мебели - дивана, мягких стульев, кресла-качалки, стола
колониального стиля - до ее личных вещей. На стене полочка с камешками,
зубами животных, мраморными шариками, черепом грызуна и другими
сокровищами, собранными в детстве. По обе стороны от очага книжные полки,
на них книги и игрушки. Детские книги, книги по оккультизму, музыке,
истории и медицине; старые куклы; чугунная игрушечная печь; кукольный
чайный прибор. На стенах оригиналы картин и акварелей, привезенных Лейн со
всего света, на камине между старыми фотографиями несколько небольших
скульптур. Такие же фотографии он видел в доме Энн Байбер: свадебная
фотография ее с мужем, другая, на которой Лейн со своей сестрой и еще
одной девочкой сидит на подножке старой машины.
В комнате так сильно ощущалось присутствие Лейн, что у Гаррета
перехватило дыхание: он ждал, что вот-вот она появится, соблазнительно
улыбаясь и предлагая ему весь мир, если только он разорвет свои связи с
человечеством.
К одной из скульптур на камине был прислонен конверт. Гаррет заметил
его и уже отвернулся, но тут же застыл. На конверте четким аккуратным
почерком было написано "Мейде". Он смотрел на конверт, затаив дыхание.
Здесь побывал человек, знающий ее подлинное имя?
Представив себе, как Гарри приходит сюда с ордером и начинает обыск,
он протянул руку к конверту.
Тем же аккуратным четким почерком внутри было написано:
Дорогая Мейда,
я хотела бы принести это сама, но не могу войти без приглашения, и
потому письмо доставит Леонард. Свяжись со мной как можно быстрее.
Сожалею, что не могу высказаться подробней, но дело невозможно обсуждать в
письме. В данный момент меня можно найти у Леонарда.
Ирина
Гаррет сунул записку в карман, где лежал уже листочек с названием
банка Лейн. Гарри не должен увидеть эту записку. Она явно написана другим
вампиром.
Другим вампиром.
Гаррет вспомнил рассказ Лейн о той женщине, что сделала ее вампиром,
и снова взглянул на подпись. Может, эта Ирина и есть Ирина Родек?
Прекрасная женщина, описывала ее Лейн, изящная, как дрезденская статуэтка,
черноволосая, с глазами...
Он вспомнил предупреждение бабушки, и холодок пробежал у него по
спине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80