Гаррет разделся и
встал под душ.
Дверь ванной распахнулась. Мэгги отдернула занавеску и выключила
воду.
- Ты забыл, что я здесь? - негромко спросила она.
Он сморщился.
- Прости.
Она жгла его голубыми глазами.
- А что еще случилось, кроме происшествия?
- Не знаю, о чем ты. - Он не может говорить с ней о писателе и
донорстве.
Губы ее сжались.
- Ну, хорошо. Ты не хочешь разговаривать. Наверно, я ничего не могу
сделать.
Боль в ее голосе резанула его, как ножом.
- Мэгги, я не...
- Да, - печально сказала она. - И так всегда. Всегда в наших
разговорах я рано или поздно натыкаюсь на стену, и ты по другую сторону.
Ты очень искусно скрываешь эту стену, например, говоришь, что устал от
приглашений на обед, но я ее вижу. Я все надеюсь, что когда-нибудь ты
сможешь мне довериться, но, может, зря.
- Мэгги, прости. - Он хотел обнять ее, прижать к себе, как-то
извиниться за то, что не любит ее так, как она заслуживает, но его
отпугивал запах крови. Он боялся прикоснуться к ней. - Не знаю, что еще
сказать.
Она вздохнула.
- Я тоже, Гаррет. Может, мы...
- Может, нам нужно поспать, - прервал он. - В Беллами идет фильм,
который ты хотела посмотреть.
- "Свидетель".
- Да. Давай съездим в понедельник. А потом сможем поговорить.
Она несколько минут смотрела на него, прежде чем ответить, но наконец
кивнула.
- Хорошо, попробуем.
Когда она ушла, Гаррет пустил холодную воду и прислонился к стене.
Ледяная вода покрывала его. "_П_о_п_р_о_б_у_е_м_". В тоне ее не было
оптимизма. Он прикусил губу. Он ее потеряет. Для нее это, конечно, лучше,
но он порвет еще одну хрупкую ниточку, связывающую его с человечеством, и
дома его теперь будут ждать только призраки.
В памяти его прозвучал смех Лейн.

10
Ему снился огонь. Он стоит в тени дерева на краю искусственного
острова в городском парке Пионеров. Над головой сверкает летнее солнце.
Лейн прислонилась к перилам старомодной восьмиугольной эстрады в центре
островка. На ней кроваво-красный танцевальный костюм, оставляющий
обнаженными великолепные длинные ноги. Даже в тени видно, как блестят ее
рыжие волосы, красным огнем горят глаза.
- Идите сюда, инспектор, - призывает она. - Кровный сын.
Возлюбленный. Вы мне нужны. Мы нуждаемся друг в друге.
- Убирайся в ад! - кричит он ей. Он хочет уйти с острова, но
деревянный мост ярко освещен солнцем. Даже от взгляда на него он слабеет.
Если бы только найти зеркальные очки. Но он где-то потерял их. Он напрасно
роется в карманах. Потом ему приходит в голову, что, должно быть, их взяла
Лейн.
- Но я нужна тебе, любимый, - говорит она. - Ты ведь не хочешь
оставаться один.
- Я не одинок.
Она рассмеялась.
- Ты имеешь в виду своих друзей-людей? Не глупи. Ты им не нужен.
Посмотри.
И она указала. Взглянув туда, он затаил дыхание. На дальнем конце
моста стояли Дункан, Мэгги, отец Мэгги в инвалидном кресле, Энн Байбер,
Нат, Сью Энн, шеф Данциг и Элен Шонинг. И Джулиан Фаулер.
- Все вместе скажите "да".
- Да! - хором подхватили остальные.
- Решено. - В руке Дункан держал коробку спичек. Он зажег одну и
бросил на мост.
- Мэгги, останови его! - крикнул Гаррет.
Мэгги отвернулась.
Улыбаясь, Дункан зажег еще одну спичку.
- В чем дело, Микаэлян? - Он бросил вторую спичку. Доска задымилась.
- Тебе нужно только подойти и затоптать огонь.
Гаррет попытался, но стоило ему выйти из тени, солнце ударило его,
как молотом. Испытывая страшную боль, он торопливо отступил в тень.
Дункан зажег и бросил еще одну спичку. Загорелась вторая доска.
- Не вижу ничего трудного. Просто пройди по мосту и присоединяйся к
нам. Всякий может это сделать. Всякий человек.
Но Гаррет не мог. Солнце приковало его к тени дерева. Он мог только
стоять и беспомощно смотреть, как горит его единственная связь с людьми.
- Видишь, любимый? - Обманчиво мягкие руки обняли его сзади. Острые
зубы прикусили мочку уха. - Ты мой. Только мне ты принадлежишь. Только я
тебя понимаю. Теперь тебе ведь жаль, что ты убил меня?

11
Его разбудил закат. Гаррет благодарно выкарабкался из сна и встал. В
ванной на зеркале его ждала записка:
"Сегодня вечером Мэгги. Не забудь о свидании".
Как будто это может спасти их отношения. Правда, в субботу и
воскресенье она держалась по-дружески, но несколько отчужденно.
Но с ней по крайней мере дела идут лучше, чем с Дунканом. В субботу
он увидел Дункана на стоянке и попытался примириться с ним. Но встретил
холодный прием.
- Значит, наш департамент слишком мал, чтобы в нем поддерживать
вражду? - переспросил Дункан. - Это плохо. - И тут же уехал под скрип
покрышек.
Потом было воскресенье и Джулиан Фаулер. Гаррет застал писателя в
гостиной Энн Байбер, когда приехал, чтобы отвезти ее к вечерней мессе. То,
что писатель увязался за ними в церковь, не тревожило Гаррета. Как обычно,
во время службы он успокаивался. В отличие от болезненного отношения Лейн,
которое вызывалось ее религиозным воспитанием. Но потом, за чаем у Энн,
Фаулер продолжал расспрашивать о Лейн. Какой была Мейда ребенком?
Изменилась ли она, когда вернулась домой? Упоминала ли она когда-нибудь
своих друзей в Европе или коллег по представлениям? Получала ли Энн от нее
письма? Не помнит ли адреса и почтовые штемпели?
Холодок пробежал по спине Гаррета. Этот человек задает вопросы, как
детектив. И вопросы слишком далеко заведут его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80