Его звали Артур Кьюби. Это был высокий, белокурый, с крючковатым носом человек лет под тридцать. Безукоризненно правильная речь изобличала в нем прусака, принадлежавшего к высшим слоям общества. Кьюби что-то прошептал де Джонгу, но его сообщение не вызвало никакой реакции у этого англичанина-перевертыша. Он только сквозь зубы процедил, чтобы Кьюби лучше не совался со своими советами. Алекс догадалась, что Кьюби предупредил его о проблемах, которые могут возникнуть из-за захвата агентов союзников на нейтральной территории. Естественно, де Джонг должен был знать, что последуют протесты как со стороны швейцарских властей, так и от союзников. Но, если он и знал, ему было на это плевать.
Насколько могла заметить Алекс, в доме было только две женщины: пухлая, седая жена Шульмана и хорошенькая японская девушка-подросток, о которой Рихард Вагнер сообщал, что она была компаньонкой де Джонга по путешествиям. По словам Вагнера, она была единственным живым существом, к которому де Джонг относился хоть с какой-то нежностью. И горе тому, кто как-то мог обидеть эту девушку, которой было всего пятнадцать лет. Она была бывшей караюки, одной из тысяч японских девушек, проданных родственниками из-за нужды в заграничные публичные дома. Все они были вынуждены работать в армейских борделях, устраиваемых японцами по мере завоевания азиатских территорий. Родители Касуми продали ее за три мешка риса.
Де Джонг задавал вопросы Алекс, говорящей на немецком, японском и английском языках. Он отдал должное ее лингвистическим способностям, знаниям японской культуры и профессионализму шифровальщика. Алекс была уверена, что он просто щеголял хорошими манерами, и что это было всего лишь его очередной хитростью. Де Джонг был отнюдь не тем, кем хотел казаться, и Алекс не питала иллюзий в отношении этого человека. Когда ему надоест играть в лорда Фаунтлероя и он захочет получить ответы на свои вопросы, он не остановится и перед тем, чтобы распять Алекс и ее коллег. Де Джонг вынул часы, быстро глянул на них и объявил, что настало время для наглядного урока.
— Прошу всех в коровник, если не возражаете.
Женщин попрошу остаться, всех, кроме мисс Уэйкросс. Она, как я думаю, любезно согласится сопровождать мужчин в коровник. Между прочим, — обратился он к ней, — мне кажется, я разгадал ваш шифр. Я надеюсь, это дает мне возможность попасть в список победителей.
Алекс кивнула головой. Он лгал. Ее шифры разгадать было невозможно. Вряд ли кто-нибудь смог бы превзойти ее в этом деле. Но она и ее группа были захвачены.
Де Джонг взглянул на балки потолка и постучал себя по подбородку большим пальцем.
— Посмотрим, насколько я правильно все понял. Ключ к вашему шифру — на страницах германского альманаха фермеров. В позывных вы использовали буквы Т/У, затем добавляли две цифры и одну букву. Буква, конечно, каждый раз менялась при выходе на связь. Вы вели передачи отсюда в Берн. А также в Цюрих. Думаю, у вас на связи было несколько граждан Германии по ту сторону границы — заблудшие души, которые наверняка чувствовали, что Гитлер уже пережил свое предназначение.
Он щелкнул пальцами и показал на предметы, разложенные на маленьком столике. Хлебная карточка Алекс, фальшивые документы, маленький пузырек с таблетками бензедрина, которые она употребляла чтобы не заснуть. Ампула с цианистым, калием, который она должна была принять в случае провала.
— А вы оказались не так уж и хороши для этих дел, мисс Уэйкросс. Согласитесь, что это так. Эти игры, если так можно выразиться, самые опасные. В них очень много непредвиденного. И не важно, какие технические детали вас могут озадачить, и не важно, насколько точно вы их решите своими крохотными мозгами, а важно то, что решаете вы их по-своему. Теория редко помогает в такого рода делах. А теория, как я мог заметить, и является вашей основой. Нужно отбросить теорию. Реальность всегда вторгается без приглашения. Выживание. Это совсем другое дело. Здесь нужна быстрая реакция, большое везение и нервы. Насколько я сумел заметить, вам всего этого не хватает.
Он вставил сигарету в мундштук слоновой кости.
— Жаль, мистер Марвуд — упокой, Господи, его душу — не будет с нами. Им уже занялись, без всякого сомнения, поэтому не ждите от него избавления. Ах, эти превратности судьбы. А сейчас — наглядный урок, о котором я уже упоминал. Давайте пройдем к коровнику.
Наглядный урок. Алекс читала о жестокости де Джонга. Однако ничего не смогло бы подготовить ее к тому, что произошло в коровнике Шульмана. Де Джонг вынул мундштук изо рта, посмотрел на высокого с покатыми плечами эсэсовца, из носа которого торчали волосы, и показал на Джулиана Конроя, молодого учителя из Пенсильвании, который пробыл в ОСС меньше года и собирался жениться весной. Алекс была приглашена на свадьбу.
Высокий эсэсовец, прочистив горло, смачно харкнул на пол, вынул из кармана пальто тупорылый вальтер ППК и выстрелил Конрою по обеим ногам.
— Боже мой! — сказал эсэсовец с насмешливой серьезностью. — Раны нашего друга слишком опасны, чтобы их можно было вылечить.
Другие эсэсовцы тоже хорошо знали свои роли. Они согласились, что раны действительно очень опасны. Один из них вытащил откуда-то противогазовую маску и надел на лицо Конроя, чтобы заглушить его крики боли.
— Что я могу сделать? — высокий эсэсовец. — Я должен помочь нашему другу.
Он взял топор и отрубил ему обе ступни ног. Алекс вырвало. Уиллис Спид, самый молодой в ее группе, разрыдался.
— Через час он истечет кровью, — сказал эсэсовец.
— Холодные голубые глаза де Джонга смотрели не мигая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156