Один раз, два раза, три раза — наконец ей ответили.
— Ида Руби, — сказала она, когда Алан Брюс спросил, кто стучит. — Я из офиса мистера Берлина. Он менеджер.
— Я знаю, кто это, солнышко. Меня интересует — кто ты такая? — пророкотал бас с сильным шотландским акцентом, отчасти смахивавшим на собачий лай.
— Я — мисс Руби, его ассистент. Он хотел предоставить вам новый код для замка, когда был здесь, но забыл. И ему бы не хотелось называть его по телефону. Я надеюсь, вы понимаете, почему. Мне сообщили, что я должна передать его сэру Марвуду лично.
Она вынула из папки конверт и поднесла его к глазку в двери:
— Мы хотим изменить комбинации во всех номерах. Это предосторожность, которая с некоторых пор стала нашей политикой.
— Неважная работенка, как я погляжу. Ваш управляющий должен был позаботиться об этом заранее. У меня появилась мыслишка позвонить ему и сообщить свое мнение по поводу того, как он выполняет свои обязанности.
Эрика закрыла глаза. Она открыла их снова только тогда, когда услышала, что дверь открывается.
Алан Брюс стоял на пороге собственной персоной, вытянув вперед руку и мрачно глядя на вошедшую.
— Ну что ж, позвольте получить.
— Прежде я должна продемонстрировать вам, как действует замок, — она протянула Алану конверт и уронила его, когда он протянул за ним руку. Шотландец пробормотал какое-то ругательство и присел на корточки, чтобы поднять конверт.
Из-под деловых бумаг, лежавших в папке, Эрика быстро достала шприц, который Саймон приклеил там липкой лентой. Затем она шагнула к телохранителю, скорчившемуся в дверях, и моментально погрузила иглу шприца в левую часть шеи Алана. Она хорошо помнила слова Саймона: «Вонзай его поглубже. И если не сможешь добраться до шеи, то коли в живот».
Брюс, у которого из шеи торчал шприц, ухватил ее за левую руку и втащил в номер. Эрика ударила его в лицо папкой и одновременно ногой в правую лодыжку, когда он попытался повалить ее на пол. Его правая рука уже была под полой пиджака, но неожиданно у него закатились глаза, и он упал на колени. Эрика взяла его пистолет и закрыла дверь номера. Она повернулась именно в тот момент, когда телохранитель рухнул лицом вниз, задев одной рукой за маленький журнальный столик и свалив его вместе с вазой с красными и желтыми гибискусами прямо на себя.
— Алан, что там происходит? Алан? — раздался голос Марвуда из спальни.
Эрика, повернувшись спиной к двери, опустила руку в сумку и судорожно сжала рукоятку пистолета.
* * *
Саймон шел в спальню, прямо на звук голоса Марвуда. Он уже прошел коридор, покрытый коврами и увешанный акварелями с видами острова, когда неожиданно снова раздался голос Марвуда, звавшего своего телохранителя. Саймон распластался у стены и замер. Ждать ему пришлось недолго. У него не было с собой оружия; его оружием можно было назвать неожиданность и хладнокровие. Алекс часто говорила: «В тебе много пороха, мой сын. Храни его в прохладном месте».
Саймон снова тихо двинулся в спальню. У дверей он на секунду прижался к стене и заглянул в щелку. Марвуд и Маноа стояли спиной к двери. Они склонились над кроватью и внимательно рассматривали марки, лежавшие между пластиковыми страницами фотоальбомов. Марвуд указывал на отдельные экземпляры детективу и что-то ему объяснял, на что тот важно кивал головой.
Саймон снова откинулся к стене. Закрыв глаза, он сложил руки тыльной стороной друг к другу так, что пальцы сошлись к низу, а потом вывернул их таким образом, что пальцы оказались зажатыми в замок, а ладони смотрели друг на друга. Вытянув руки, он выставил вперед мизинцы и поднял большие пальцы вверх. Тай — четвертый знак в куджи-но-ин. Создан для усиления боевого духа, для лучшей концентрации мыслительных способностей, для битвы. Начертив в воздухе девять горизонтальных линий, Саймон пожелал себе стать невидимкой. Неслышимым. Могущественным. Затем он подумал о матери. Через секунду он шагнул в дверь.
Марвуд и Маноа. Они оба стояли лицом к кровати, разглядывая марки. Саймон неслышно прошел через всю комнату и остановился на расстоянии каких-нибудь двух футов от очаровательной парочки. Они ничего не заметили. «Маноа первый, — подумал Саймон. — Он наиболее опасен».
Мгновенно подпрыгнув, Саймон обрушил ногу на правое бедро Маноа. Почти одновременно его правый каблук воткнулся в левое ахиллесово сухожилие детектива, разрывая его и заставляя Маноа кричать от боли. Когда детектив осел на ковер, Саймон нанес ему удар кулаком в основание черепа. Сильный удар — его оказалось вполне достаточно, чтобы заставить детектива замолчать и почти лишить сознания. Но не убить. Маноа был жив. Пока что.
Саймон нагнулся над детективом, вытащил у него из кобуры револьвер тридцать восьмого калибра, а потом взглянул на Марвуда.
Марвуд отступил назад и прошептал:
— О, Господи, только не это. — А потом снова воззвал к Алану Брюсу.
Саймон выпрямился:
— Алан не придет. Быстро на пол, лицом вниз, пожалуйста.
— Вы не полицейский — уж это я знаю точно. Я сейчас же вызову службу безопасности отеля.
— На пол, я сказал.
Марвуд взглянул в сторону спальни, и его лицо вытянулось еще больше. Саймон же даже не повернулся на звук шагов. Он только спросил:
— Эрика?
Девушка вошла в спальню Марвуда, держа в обеих руках пистолет, который был нацелен в живот англичанина.
Дипломат медленно укладывался на пол, неожиданно постарев на несколько лет — колени у него дрожали, а руки подгибались. Тем не менее он выполнил приказ Саймона и послушно вытянулся рядом с Маноа.
Никаких следов — сказал Саймон себе. Никаких следов на Маноа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156