С некоторыми европейскими спецслужбами в будущем может. А с ЦРУ нет. Кем вы себя считаете? Кто вы? Один из них или один из нас?
— В любом случае не один из них, — сказал Сидоренко серьёзно. — А если не секрет, на чем базируется такое разделение?
— Любому мало-мальски мыслящему и грамотному человеку понятно, что США наш враг. Когда я говорю наш, я имею в виду не Россию, а Европу. И многие, от которых зависит судьба Европы, это понимают, но, — он поднял к верху указательный палец, — пока не видят пути, пойдя по которому, Европа может перестать быть экономическим и политическим вассалом Америки. После крушения одной из двух сверхдержав многие европейские политики и финансисты наивно полагали, что сверхдержав больше не существует, поскольку они больше не нуждаются в защите от красного монстра, готового слопать европейскую цивилизацию. Время показало, что они сильно заблуждались. И сейчас многие понимают, что не только США защищали их от советского монстра, но и советский монстр защищал их от американского монстра. Произошло фактически следующее: американский монстр подчинил советского монстра, и теперь старушка Европа будет вынуждена противостоять монстру сочленённому. Но о делах внешних мы поговорим как-нибудь позже. Сейчас же давайте обратимся к нашим скорбным делам. Николай Иванович, кофейком не угостите? Только погорячей.
Бардин нажал кнопку селектора.
— Виктор, у нас кофе остыл. Завари, дружок, по новой и принеси ещё одну чашку.
Романов сложил ладони, как молящийся, и сидел в этой позе до тех пор, пока перед ним не появилась чашка ароматного напитка. Сделав глоток, он продолжил.
— Итак, как вы уже догадались, пообщавшись с Николаем Ивановичем, нашим оружием на предстоящих выборах будут новые специальные технологии и деньги. Кстати, о деньгах. Какие у вас источники существования?
Сидоренко улыбнулся:
— Полковничья пенсия.
— Не густо, — сокрушённо покачал головой Романов. — И все?
— Я очень скромен в быту, как раньше писали в партийных характеристиках. Кроме того, время от времени провожу мелкие операции консультационного и посреднического характера. Словом, на хлеб хватает.
Романов одобрительно кивнул.
— Похвально. У нас вы тоже будете получать небольшую зарплату. Итак, отныне вы мой помощник по специальным вопросам.
— Что это за специальные вопросы? — быстро отреагировал полковник на новое назначение.
— Специальные вопросы, — отвечал председатель Партии, — это сфера деятельности Николая Ивановича. Вы будете работать в его лаборатории. Надеюсь, вы подружитесь, хотя говорят, что у Николая Ивановича есть только один друг, его овчарка. В лаборатории разрабатываются методы воздействия на индивидуум и социум. Эти методы будут главным инструментом нашего прихода к власти, а в дальнейшем и управления страной. Для начала я хотел бы, учитывая ваш опыт в специальной работе, использовать вас в отработке психоинформационных ударов.
Кот насмешливо посмотрел сначала на председателя, а потом на начальника лаборатории.
— Псиметоды годятся только против слабонервных дамочек. Я готов вам это доказать на практике. Атакуйте. Если же у вас разрабатываются электронные псигенераторы, разрушающие психику, а затем и организм человека, то, уверяю вас, пистолет решает эти вопросы гораздо быстрее. И дешевле.
Бардин не отреагировал на насмешку. Он подошёл к металлическому шкафчику, набрал код и, когда дверца распахнулась, достал оттуда картонную папку, на которой было написано от руки: «К. П. Сидоренко. Псимодель А1412». Кот все так же насмешливо наблюдал за действиями профессора медицины. Бардин сел рядом и раскрыл папку, в которой лежали несколько листков бумаги, испещрённых непонятными значками и цифрами, а также две фотографии. На одной был изображён сам Сидоренко, на другой он же с женщиной средних лет и юношей лет двадцати с тонкими чертами лица и глазами, как у Константина Павловича, только не насмешливыми, а грустными.
— Извольте взглянуть, Константин Павлович, — ласковым и даже каким-то сочувствующим тоном заговорил Бардин.
— Я уже видел эту фотографию, — саркастически сказал Сидоренко.
— Не сомневаюсь, голубчик. Разрешите задать вам несколько вопросов и объяснить кое-что. У вашего сына с детства неважный вестибулярный аппарат. Не так ли?
— Допустим.
— Кроме того, в возрасте пяти лет он получил удар по голове, результатом которого стало сотрясение мозга. Так?
— Так.
— После этого вы стали замечать в его поведении некоторые странности. Так?
— Нет. Не так. Никаких странностей я не замечал.
— Возможно, — согласился профессор. — Вы их не заметили, а точнее, не обратили внимания на то, что в возрасте 12-13 лет он стал раздражительным, участились конфликты. Так?
— Так, — лицо Кота перестало быть насмешливым, во взгляде появилась некоторая неуверенность.
— В возрасте пятнадцати лет у него появились проблемы со зрением. За несколько месяцев зрение упало на несколько единиц. Сейчас ему двадцать два года, а у него нет никакой потребности в женском поле. Нет даже подружки, с которой он мог бы провести время. Вас это, видимо, не удивляет и ничего особенного вы в этом не видите. Но вас серьёзно обеспокоило состояние его крови. Год назад, когда он проходил медицинское обследование. Не так ли?
Сидоренко не ответил. Неуверенность в его взгляде сменилась напряжённостью. Он устремил тяжёлый взгляд на человека, который проник в его семейный мир. А профессор все говорил и говорил. Наконец, Бардин закончил.
— И что же все это значит? — спросил Кот тоном, не предвещающим ничего хорошего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101