Подумайте о той благодарности, которую я бы получил, если бы мир узнал о моих услугах не только в отношении Ее Сиятельства, но и большинства остальных, закончивших здесь свои дни.Я знаком приказал всем отойти к дальней стене, делая вид, что у меня есть пистолет, хотя я очень редко беру его с собой сюда. Пистолет абсолютно необходим во время работы Джун и Веселого Роджера, но не нужен для сыночка и Бриллиантовой девочки. Для них вполне подходит нож; они оба уже прочувствовали его клинок и знают, с какой легкостью он разрезает материал или прокалывает кожу.На данный момент они все слишком запуганы, чтобы с моей стороны потребовалось хоть какое-то насилие. Даже Ее Сиятельство присоединилось к стаду, безмолвно отступив в дальнюю часть клетки. Только Бриллиантовая девочка осталась у дверей, верно предположив, что я пришел именно за ней. Она была бы очень разочарована, если бы узнала, что это не так.Как только я открыл замок, она встала на колени и приняла ошейник так же легко, как монах надевает вериги.Я повел ее как собаку по команде «рядом». Мы поднялись по обоим пролетам лестниц в гостевые помещения. Тут я приказал ей одеться, и она выразила недовольство легким выражением лица.– Шотландка? – удивилась она, увидев юбку. – Колготки? Но на эти примитивные вопросы я не счел нужным отвечать. Она перебрала остальные вещи и смирилась.– Все что угодно!Она сделала это равнодушно, как жена, которой очередной день рождения принес ярко разукрашенную коробку с нарядным лифчиком.Меня подмывало напомнить ей о ее положении, но мое возбуждение все нарастало, поэтому как только она оделась, я вручил ей письменные инструкции.Продолжая держать ее на цепи, я следил, как она, в соответствии с инструкцией, села на краешек стула и скрестила ноги.Юбка, и без того короткая, задралась еще выше и обнажила полностью ноги, трусики и колготки.Осмелюсь ли я притронуться к ней там, где можно разбить окно или открыть дверь? Вопрос спорный. Я едва сдерживал себя. Вынув руки из карманов, я не чувствовал ножа, лишился его твердой рукояти, придававшей мне храбрости. Я никак не мог отвести глаз от Бриллиантовой девочки. Она тоже следила за мной, и я потерял последние крупицы самообладания, когда она начала выполнять мои инструкции с той непринужденностью, которая от нее и требовалась. Вот так стоять и смотреть на нее, значит понимать, что она потревожила каждую клеточку моего существа. Желание дотронуться до нее превратилось в страсть.
Когда все закончилось, она собрала колготки и трусики, юбку, блузку и лифчик, аккуратно сложила их, точно так, как я и хотел. Затем она села на кухонный стол, на твердой поверхности которого мы закончили наше дело, и выпила воды, которую я ей предложил. Она была обнажена точно так же, как и я. Ошейник и цепь лежали в другом конце комнаты, куда мы их бросили в порыве страсти. В пределах ее досягаемости оказались кухонные ножи. У нее внимательный взгляд. Неожиданно я понял, что больше тепла видел в глазах у покойников.Несмотря на прохладу, меня сжигал вопрос: когда у нее был нож, ключи, она даже не попыталась освободить своих родителей и брата. Почему?– Почему?Она посмеялась надо мной, повторяя этот вопрос и тяжело качая головой из стороны в сторону, словно ее удивляла очевидность ответа.– Да, почему? Ты ведь могла их освободить, – настаивал я.– Если уж ты задаешь мне такой вопрос, то можешь спросить еще, кто я такая.Она права. Я моментально это понял. Только зная, кто же она на самом деле, я, возможно, смогу понять причину ее поступка.– Хорошо, – весело кивнул я, хотя веселиться тут нечему. – Кто ты такая?Какое-то время она постукивала кончиками пальцев по крышке стола. И тогда я вспомнил проститутку, с которой встретился несколько лет назад в баре «Гарри» в Нью-Йорке, на Манхэттене. Она очень огорчилась, когда поняла, что я никакой не клиент, а просто хочу поговорить с нею. Как она скривилась, когда я начал задавать ей вопросы.Но танец пальцев Бриллиантовой девочки прекратился, и она равнодушно сказала:– Что в действительности ты хочешь узнать? Трахалась ли я со своим отцом?Она очень быстро подвела меня к этому вопросу, направляя нас в нужную сторону, как капитан, ведущий корабль через опасный, но знакомый пролив. Первый вопрос, который я от нее услышал. Я хотел, чтобы она сама ответила на него. Но она неслась вперед много быстрее, чем я мог предположить. Я-то собирался медленно и осторожно обойти пену на каменных грядах. А перед ней таких препятствий не было.– Разве не так?Простая вещь, которая объяснит все, что я хотел знать о Бриллиантовой девочке. Так вот, ее отец трахал ее! Видишь, она вся перед тобой, Бриллиантовая девочка, вся ее история. Или можем перейти к следующей. Может, эту она полностью выдумала.Она откинула волосы за плечи.– Все это глупо.Она поразила меня своей рассудительностью, своей поразительной лаконичностью. Я перестал следить за ее взглядом, позволил ему обратиться к ручкам ножей. Но она продолжала прямо смотреть на меня, и мне самому пришлось отвести взгляд. Мне с трудом и без слов пришлось признать, что она права. Я хотел быстрый и простой ответ. Теперь я понимал, что она никогда его мне не даст. Но я снова оказался не прав.– Ну ладно, мой папочка действительно трахал меня.Во мне шевельнулось чувство вины за то, что я сделал с ней в сексуальном отношении после того, что с ней сделал этот мерзавец, сидящий сейчас в подвале. Он умрет очень медленно, медленнее всех остальных. Моя ненависть к развращению несовершеннолетних так велика, что я готов сделать его кончину такой долгой, какой еще никогда не встречал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111