Приехав в Колорадо, Курт отправился по указанному адресу и обнаружил голый, заваленный мусором и всяким хламом участок земли посреди пустыря. В центре участка стоял трейлер самого жалкого вида. И больше ничего. Ни машины, ни построек, ни растительности, дающей тень. Только несколько чахлых деревьев с минимальным количеством листьев.
Курт постучал, и из-за рваной занавески выглянул старик с ружьем, одетый в мешковатые джинсы. Старик и не подумал пригласить гостя в дом, но ружье поставил к стене. Он приоткрыл дверь, просунул в щель руку, взял конверт с деньгами и пересчитал банкноты, после чего забрал второй конверт, заглянул в него, сам себе кивнул и закрыл дверь перед самым носом Курта. Они не обменялись ни единым словом.
Курт не сомневался, что за ним нет хвоста, но часто поглядывал в зеркало заднего обзора на лица людей, едущих рядом. Он размышлял о Мартине Флетчере.
Курт Штайнер познакомился с Флетчером в Форт-Бенинге, куда его, представителя полиции латиноамериканского государства, послали изучать технику проведения карательных акций. Отец Курта, бывший дипломат, владел огромным ранчо в Аргентине.
Курта сразу потянуло к Флетчеру, инструктору группы. Молодой парень увидел в Мартине Флетчере кумира, которому он мог бы присягнуть на верность. Мартин заслуживал преклонения. Он был прирожденным лидером, человеком независимого ума, настоящим хозяином своего духа и тела. Мартин оказал на Курта огромное влияние; ни школа, ни дед, ни отец, ни армия не сыграли такой важной роли в жизни молодого человека, Флетчер научил Курта игнорировать боль, убивать без сострадания, гримироваться, перевоплощаться в других людей и жить двойной жизнью, не испытывая неудобства. Его жизнь была похожа на вагон с маленькими отдельными купе, каждая личность – со своей историей, своими чувствами, своими желаниями.
Курт Штайнер вырос в благоговении перед дедом. Он боготворил старика, как может боготворить только ребенок. Курт Рудольф Штайнер был немецким национал-социалистом. Сразу после второй мировой войны он переселился в Парагвай, а потом – в Аргентину. До падения рейха дед был полковником войск СС и начальником спецтюрьмы, где проводили опыты на заключенных. Убежденностью в превосходстве арийцев его внук и тезка проникся в раннем детстве. Арийцы – благородные рыцари чистых кровей, их предназначение – править миром. Мальчик вырос на рассказах о завоеваниях Великой Германии, о славе, которой покрывает солдата служение достойному командиру. В Мартине Курт нашел командира, похожего на тех легендарных героев, о которых с благоговением рассказывал старик.
Флетчер оценил целеустремленность и самодисциплину молодого человека и учил его на совесть. Он преподал Курту уроки, которых дед преподать не мог. Курт освоил практические методы выживания в любых условиях и обрел навыки, необходимые современному воину. Под руководством Мартина он сформировался и закалился. Поскольку в стране Курта шла война с мятежниками, молодой человек углубился в изучение полезного ремесла. Он научился наблюдать за самыми изощренными пытками, не испытывая никаких чувств по отношению к жертве. Он научился казнить врагов с профессиональной отрешенностью, о которой рассказывал ему дед. Жизнь и смерть – только параметры в математическом уравнении. Все ценности Курта укладывались в простенькую формулу: жить нужно с честью, а честь – это верность. «Моя верность – моя жизнь».
Благодаря постоянным тренировкам Курт находился в потрясающей физической форме. Он плавал, бегал, ездил на велосипеде, поднимал штангу, занимался боевыми искусствами, боксом, гимнастикой и скалолазанием.
Флетчер все эти годы поддерживал с Куртом связь. Он взял Штайнера себе в помощники, когда готовил боевиков для кокаинового синдиката, ведущего войну против колумбийского правительства. Курту доверили пост инструктора, и он использовал на занятиях знания, полученные от Мартина. Благодаря этим тренировкам он без труда вычислил, где должен сидеть снайпер – если он будет, – чтобы держать под прицелом док в Новом Орлеане.
Курт обогнул Садовый район и выехал с дороги, петляющей вдоль погрузочных доков, на бульвар Наполеона. Он посмотрел на часы: было еще рано.
* * *
После ранения Пол Мастерсон ни разу не стрелял из пистолета и теперь решил проверить, насколько он сдал. Они с Рейни вошли в двери закрытого стрельбища и, к великой радости Пола, оказались там единственными посетителями. Пол положил перед собой на стол три коробки с патронами, набил три обоймы – по семь патронов в каждую – и надел наушники. Он прикрепил мишень к щиту, нажал на кнопку, и стойка с мишенью отъехала по полозьям на восемнадцать ярдов. Ощущение оружия в руке казалось совершенно незнакомым. Пол прицелился и нажал на спусковой крючок, потом еще, и еще раз, и так, пока не расстрелял всю обойму. Но, насколько он видел, в черном кругу мишени не появилось ни одной дыры. Рейни щелкнул включателем, заработал мотор, и мишень поехала назад.
– Я промазал семь раз?
– Ты давно не стрелял.
– Шесть лет. – Пол улыбнулся. – А когда-то у меня довольно неплохо получалось.
Рейни вернул мишень Пола на прежнее место, достал «смит-вессон» и прицелился. Звуки выстрелов почти слились в один. Рейни снова нажал на кнопку, мишень покатилась к ним и остановилась в ярде от стрелков. В центре черного круга тесно роились дырочки. Мастер-сон заменил мишень.
– Ну, такого результата мне не добиться, – разочарованно сказал он.
– Правый глаз был у тебя ведущим. Кроме того, ты привык стрелять, открыв оба глаза.
– Да.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135