За спиной у нас крупнейший железнодорожный узел в Европе — Краснопресненская пересылка. Техногенный фон — будь здоров! Слева — ТЭЦ, электромагнитный фон — убийственный. Здесь поля накладываются друг на друга, получается «мертвая зона». А бетонная решетка этого цеха полностью непрозрачна для сканера, это уже я постарался. Здесь можно чувствовать себя в полной безопасности. А вообще, мой юный друг, как только учуешь вот тут холодок… — Он скребет себя по груди. — Бросайся в метро или вставай под линию электропередач. Проживешь долго, почти, как я.
— А сколько тебе лет, Хантер?
— Какая разница? — Хантер положил ладони на край плиты и без усилий встал на руки. — Какая разница, если используешь свой мозг и тело на сто процентов? Я тут в журнальчике прочитал, как определить свой биологический возраст. Написали, встаньте на одну ногу и разведите руки в стороны, закройте глаза. Если простоишь две минуты, тебя двадцать лет. Не пробовал?
— Нет. — Алексей не удержался и посмотрел за край плиты. Глубоко внизу из темноты выступали шипы труб и арматуры.
— А я, дурак старый, попробовал. — Хантер перенес вес тела на одну руку, освободившийся указал за спину Алексею. — Вон, видишь, недоделанная колонна торчит. На нее залез, встал на арматуру и проторчал два часа с закрытыми глазами.
Хантер толчком вернулся в нормальное положение. Подошвы без хлопка коснулись бетона.
Алексей все еще разглядывал колону в центре зала. До потолка она не доставала метров десять. Столько же было от ее неровного среза до пола.
— Два часа на одной ноге, как журавль, это круто, — пробормотал Алексей.
— Ирония понятна, — охотно согласился Хантер. — Идиотизм чистой воды. Потому что получилось, если верить журналу, что я еще не родился.
Он заразительно засмеялся, показав крупные, крепкие зубы.
* * *
Логово Хантера находилось в самом центре лабиринта умершего завода. Пришлось пробираться по узким коридорам, заваленным хламом, спускаться и подниматься по решетчатым лестницам, протискиваться в проломы, нырять в люки и балансировать на трубах с развороченной теплоизоляцией.
— Как в Сталинграде, только что не бомбят, — сказал Хантер, остановившись на втором ярусе и обводя рукой свои владения.
Мертвые механизмы, остывшие печи, вывороченные кабели, ржавые тросы. Сверху через пролом в потолке на это кладбище станков лился погребальный лунный свет.
— Хоть фильм ужасов снимай, — поддакнул Алексей.
— Ага, «Perestroika now», — кивнул Хантер.
— Не боишься, что тут реконструкция начнется?
— Не-а, промышленная революция России больше не грозит, дай бог остаться аграрной страной с нефтяными вышками. К тому же это мой заводик.
— В смысле?
— Мой, купил я его.
Алексей недоуменно посмотрел на Хантера.
— Ну да, купил на подставное лицо. Разве не знаешь, как это делается? Берешь паспорт бомжа, регистрируешь на него фирму. Фирма становится соучредителем другой, и так по цепочке до оффшора. Оффшорка инвестирует деньги в другую бомжатскую фирму, которая прокупает производственные мощности. «Откат» заинтересованным лицам идет со счетов одной из фирм в цепочке. Бомж банкротится, а заводик по наследству достается оффшорке, которая по цепочке соучередителей принадлежит первому бомжу. Это и называется капитализм на базе общенародной собственности. У нас же весь народ — бомжи на бомже, вот и капитализм такой же — босяцкий.
— А деньги откуда?
— Из оффшора, я же сказал.
Хантер погасил улыбку. В глазах появился стальной отлив.
— Мне потребовалось надежное убежище, и я его получил. И таких у меня несколько. Если у тебя фантазия не идет дальше, чем прятаться по квартирам друзей, считай себя трупом. Не веришь, посмотри туда.
Он ткнул пальцем в пролом на крыше. В большой дыре поблескивали звезды. Одна звездочка сдвинулась с места, ярко вспыхнула и разделилась на четыре ртутных шарика. Мышеловка сканера плавно поплыла в ночном небе.
— Ты должен быть умнее, хитрее и профессиональнее тех, кто выдумывает такие штуки, — веско произнес Хантер. — Согласен, это труднее, чем замочить два десятка неформалов. Но теперь ты в высшей лиге, и бить тебя будут без дураков. Насмерть.
Он взялся за рукоятку щитовой двери.
* * *
Спуск по гулкой стальной лестнице закончился на дне сырого подземелья.
Хантер отлично ориентировался в темноте, а Алексей старался не упускать из вида четкий фосфорный силуэт коренастой фигуры.
Они прошли метров сто по отводной трубе, свернули в пролом и оказались в нише с тяжелой бетонной дверью.
— Не удивляйся, у меня бардак. Гостей, как понимаешь, не жду, — сказал Хантер, проворачивая колесо запирающего механизма.
В тамбуре за дверью еще было сыро, слякотно и мрачно. Стоило открыть следующую дверь, и Алексей опешил.
На расстоянии вытянутой руки находилась еще одна дверь, обычная дверь из полированного дерева с глазком. И даже коврик перед нею имелся. Тускло горела подъездная лампочка под белым плафоном.
— Ноги вытирай, — предупредил Хантер.
Алексей заторможенно поскреб заляпанными бутсами по коврику.
Возле двери на стене имелась даже кнопка звонка. Ее нажал Хантер, и за дверью мелодично пропел звонок.
— Сейчас, сейчас, — раздался из-за двери женский голос.
Алексей недоуменно посмотрел на Хантера. Тот хитро подмигнул.
Открыла дверь оранжевоволосая Эш.
— Все вопросы потом.
Хантер толкнул Алексея через порог.
* * *
Кожу пощипывали острые струйки вертикального душа. Насыщенный озоном пар растворял тяжесть в мышцах и хмарь в голове.
Алексей закрыл кран и вышел из стеклянной кабинки. Кафельный пол приятно грел стопы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101