Они являлись результатом многолетних раскопок в Средиземноморье и на Ближнем Востоке.
«Моей маленькой богине, любимой и достойной поклонения больше всех остальных», — сказал отец, вручая ей большую квадратную коробку, перевязанную ленточками.
Для Исиды, тогда еще тринадцатилетней девчушки, эти маленькие фигурки, у многих из которых отсутствовали руки, все в грязи и пыли давно исчезнувших цивилизаций, были дороже любой куклы Барби. С этого подарка началось ее собственное страстное увлечение тайнами древности.
К сожалению, маленькие богини были не единственным наследством, связанным с маниакальной страстью ее отца, которое он передал дочери. Другим было ее имя.
Вполне возможно, думала она, есть девушки, которых зовут Фрейя и над которыми не смеются в школе. Она знала одну гречанку-палеонтолога по имени Афродита, совершенно естественно воспринимавшую свое имя. Кажется, была еще и знаменитая теннисистка по имени Венера? И никто никогда не высмеивал ее за то, что она получила свое имя в честь римской богини любви. Но Исида Прозерпина — совсем другое дело. Это все равно, что родиться с венком из звезд на голове. Или с клубком змей вместо волос. С таким именем трудно затеряться в толпе.
В маленькой хайлендской школе к ней обращались Исси или Прози, и оба имени вызывали у девочки отвращение. Почему она не может быть просто Мэри, Кейт или Джанет? В тихой гавани музея Исида могла настоять на том, чтобы ее называли доктор Макдоналд и больше никак. Но с друзьями дело обстояло значительно сложнее. Не потому ли и друзей-то у нее, по сути, не было?
Исида, нахмурившись, нетерпеливо барабанила пальцами по столу в ожидании обещанных фотографий свитка.
Профессор Майкл Мерфи принадлежит к числу весьма чудаковатых ученых. Почти помешан на библейских пророчествах. Не переставая, болтает об этой самой книге пророка Даниила. Тем не менее, история со свитком не могла не заинтриговать доктора Макдоналд. Конечно, не исключено, что свиток — обычная подделка или что-то крайне обыденное: список покупок трехтысячелетней давности или столь же древняя лицензия на отстрел гиен. Вавилоняне известны своим бюрократизмом.
На протяжении нескольких лет, по мере того как росла ее слава филолога, увеличивался и поток древних загадок, с которыми к Исиде обращались как к знатоку мертвых языков. Если вы откопали глиняный черепок с поставившей вас в тупик надписью или обнаружили кусок папируса с непонятными письменами, вряд ли вам удалось бы пройти мимо Исиды Макдоналд. В девяти случаях из десяти, даже если на это уходило до полугода и в процессе работы доктор доводила себя до полного умственного изнеможения, в конце концов, она все-таки находила ответ на загадку, расшифровывала таинственное письмо или раскручивала лингвистический клубок, который поставил в тупик не одного эксперта. В этом и состоял ее уникальный дар.
Отец Исиды, с восторгом наблюдавший за тем, как шла в гору ее карьера, в то время как его собственная уже начала закатываться, считал, что дар дочери скорее есть свойство памяти, а отнюдь не проявление истинной компетентности. Вне всякого сомнения, только тот, кто в прежней жизни был египетской принцессой, мог с такой легкостью читать священные тексты. Смешно, конечно, но именно подобные глупости он частенько высказывал в конце жизни. Возможно, это был его стиль выражения дочери своей любви, стиль археолога с многолетним стажем.
Исида отбросила воспоминания, толпившиеся перед ее мысленным взором, как только на экране появились изображения свитка, и с облегчением перешла из не слишком приятного мира эмоций в более ясный и простой мир Древнего Вавилона.
То, что она увидела, мгновенно приковало ее внимание. И заставило просидеть у экрана компьютера, царапая заметки на листочке бумаги, в течение следующих двух часов.
В реальность его вернул громкий телефонный звонок. — Профессор Мерфи? Доктор Макдоналд. Я прочла ваш свиток.
Он отложил в сторону Библию.
— Рад и весьма признателен. Пожалуйста, называйте меня Майкл. Хотя большинство почему-то склонны звать меня Мерфи.
Наступила неловкая пауза.
— Гм, мистер Мерфи, создается впечатление, что вы были правы. Мы совершенно определенно имеем дело с библейским Медным змием…
— Но свиток датируется периодом пятьюдесятью годами позже того времени, когда Змий был уничтожен. — Мерфи почувствовал, что ее раздражает его нетерпение. — О, извините. Я очень напряжен. Пожалуйста, продолжайте.
— Свиток представляет собой нечто похожее на дневник, который вел халдейский жрец по имени Даккури. Насколько я смогла понять, Змий и в самом деле был расколот на три части, как сказано в Библии, но кто-то явно забыл отделаться от осколков. Осколки хранились в храме; когда вавилоняне грабили Иерусалим, они нашли их и, очевидно, решили захватить с собой.
— А когда куски Змия оказались в Вавилоне, жрец Даккури их соединил?
— Полагаю, так. Но то было только начало. Думаю, этот Даккури считал, что Змий обладает значительно большей ценностью, нежели обычная медная скульптура.
Мысли с бешеной скоростью проносились в голове Мерфи.
— Следовательно, вавилоняне, еще будучи в Иерусалиме, слышали рассказы о магической исцеляющей силе, что заключалась в Змие в те времена, когда Моисей изготовил его, и хотели, чтобы Даккури испытал, нельзя ли их снова привести в действие.
Исиде совсем не нравилось то, что Мерфи ее постоянно перебивает, и она поняла, что, если хочет дойти до конца своей истории, ей придется быть столь же бесцеремонной.
— По сути дела, профессор Мерфи, Даккури пытался использовать Змия в качестве составной части собственного богослужения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104