Теперь уже он уставился на нас во все глаза.
— Клянусь своими сапогами, вы и вправду великолепный знаток истории. Вы интересовались этим периодом?
— Да, весьма, — отвечал я, — и нам бы… очень хотелось увидеть найденный вами архив.
— Разумеется, — заверил Тургут, — с величайшим удовольствием. Жена моя будет сражена, что кто-то хочет его видеть, — хмыкнул он. — Однако, увы! — прекрасное здание, где он хранился, снесли, чтобы расчистить место министерству дорожного строительства — тому вот уже восемь лет. Такой был прекрасный особнячок в старом центре, у Голубой мечети. Такая жалость!
Я почувствовал, как кровь отхлынула от лица. Так вот почему никто ничего не знал об архиве Росси. — А документы?
— Не тревожьтесь, добрый сэр. Я сам позаботился, чтобы они были переданы Национальной библиотеке. Их необходимо сохранить, даже если никто не интересуется ими, как я.
По его лицу, впервые после стычки с цыганкой, пробежала тень.
— В старом городе, как и в иных местах, еще обитает зло, с которым нужно сражаться.
Он взглянул в глаза мне, потом Элен.
— Если вам нравятся старинные диковинки, я с радостью проведу вас туда завтра утром. Сегодня там, конечно, уже закрыто. Я знаком с библиотекарем, который позволит вам ознакомиться с коллекцией.
— Огромное вам спасибо… Но каким образом… как случилось, что вы увлеклись столь необычной темой?
Я не смел оглянуться на Элен.
— О, это долгая история, — покачал головой Тургут. — Я не позволю себе наскучить вам…
— Нам ничуть не скучно, — настаивал я.
— Вы чрезвычайно любезны. — Он несколько минут молчал, протягивая между большим и указательным пальцем кончик вилки.
За окном нашего кирпичного алькова гудели, разъезжаясь с велосипедистами, машины, проходили перед окном прохожие — словно актеры через сцену: женщины в ярких платьях, с платками и шарфами на головах, с длинными золотыми серьгами в ушах, и другие, в черных платьях, с крашенными хной волосами; мужчины в европейских костюмах в белых сорочках и галстуках. До нашего столика доносилось дыхание теплого соленого ветерка, и мне представились корабли со всего света, несущие изобильные товары в сердце империи — сначала христианской, позже магометанской — и причаливающие прямо к городской стене, обрывающейся в море. Затерянный в лесах замок Дракулы, с его варварски жестокими обычаями, казался невообразимо далеким от этого древнего города-космополита. Неудивительно, что валашский князь ненавидел турок, а они его. И все же турки Стамбула, живущие в окружении золотых и бронзовых статуй, базаров и книжных лавок и множества храмов, были ближе христианской Византии, нежели Влад, охранявший от них свои рубежи. Отсюда, из средоточия цивилизованного мира, он представлялся лесным дикарем, провинциальным чудищем, средневековым вариантом дикого индейца. Мне вспомнилась гравюра в энциклопедии — тонкое длинноусое лицо над придворным платьем. Здесь крылся некий парадокс.
Видение растаяло, изгнанное голосом Тургута:
— Скажите, друзья мои, чем вызван ваш интерес к Дракуле?
Он смотрел на нас через стол с деликатной — или подозрительной? — улыбкой.
Я оглянулся на Элен.
— Видите ли, пятнадцатый век европейской истории может расширить тему моей диссертации. — Я немедля поплатился за неискренность чувством, что ложь моя вполне может стать правдой.
Бог весть когда мне снова представится возможность сесть за диссертацию, думал я, и только расширения темы мне сейчас и не хватало!
— А вы, — не отступая, продолжал я, — как вы перескочили от Шекспира к вампиру?
Тургут грустно улыбнулся, и его спокойная откровенность еще более пристыдила меня.
— А, странное и довольно давнее дело. Видите ли, я работал над второй книгой о Шекспире — о его трагедиях. Писал каждый день понемногу в маленькой… как это называется?, нише на кафедре английской литературы. И однажды нашел там книгу, которой не видел раньше.
Он снова повернулся ко мне с печальной улыбкой, а меня уже бил ледяной озноб.
— Книга, непохожая на другие книги, пустая, очень старая, с драконом посредине и словом — «Drakulya». Я прежде ничего не знал о Дракуле. Но картина была странная — и сильная. И тогда я подумал: «Я должен узнать, что это». И я постарался узнать все.
Элен сидела, застыв так же, как и я, но при этих словах она встрепенулась и тихо, жадно спросила:
— Все?
Мы с Барли подъезжали к Брюсселю. Я не заметила, как пролетело время, — но на простой и краткий пересказ услышанного от отца у меня ушел не один час. Барли смотрел мимо меня в окно: на маленькие бельгийские домики и садики, грустившие под завесой туч. Порой солнечный луч пробивался сквозь мрак, высвечивая поблескивающий шпиль церкви или темную от времени заводскую трубу в окрестностях Брюсселя. Голландка тихонько похрапывала; журнал соскользнул с ее колен на пол.
Я собиралась перейти к описанию последних недель, рассказать о постоянной тревоге отца, его нездоровой бледности и странном поведении, но тут Барли вдруг повернулся ко мне.
— Ужасно странно, — объявил он. — Не понимаю, как можно поверить такой дикой истории, но я почему-то верю. По крайней мере, хочу верить.
Мне пришло в голову, что я впервые вижу его серьезным: раньше он —либо все время улыбался, —либо, совсем недавно — злился. Его глаза — клочки небесной синевы — превратились в щелки.
— Забавно, что все это мне кое о чем напоминает.
— О чем? — У меня даже голова закружилась оттого, что спало напряжение.
Он поверил!
— Ну, в том-то и странность. Сам не пойму, о чем. Что-то такое с мастером Джеймсом. Но что именно?
ГЛАВА 27
Барли сидел, спрятав подбородок в ладони, и тщетно пытался вспомнить, что же такое было с мастером Джеймсом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225