Не в первый раз промелькнула у меня мысль о спасительном самоубийстве, однако этого я не мог себе позволить. Я и без того рисковал уподобиться Дракуле, а ведь легенды утверждали, что любой самоубийца становится не-умершим, даже не испытав заражения. Жестокое предостережение, но нельзя было пренебречь им, так что этот путь был для меня закрыт. Я осмотрел каждый уголок, открыл каждый ящик, перерыл все полки в поисках оружия, которое можно было бы обратить против него, но тщетно. Когда же я попытался вытянуть из огня обгорелую головню в надежде обтесать ее и использовать вместо кола, огонь полыхнул, взметнулся вверх, опалив мне лицо и руки. Камин защищала какая-то темная магия.
Наконец я снова остановился перед саркофагом. Оставалось последнее средство: кинжал, висевший на поясе у Дракулы. Его покрытая шрамами рука крепко сжимала рукоять. Кинжал вполне мог оказаться серебряным, и тогда, стоит решиться отобрать его у спящего, я сумею погрузить его в сердце хозяина. Я присел, набираясь храбрости, борясь с отвращением, а потом встал и осторожно протянул руку к ножнам, другой рукой высоко поднимая свечу. Мое прикосновение не пробудило ни искры жизни в застывшем лице, но мне померещилось, что выражение его изменилось, сделавшись, если возможно, еще более жестоким. Однако я с ужасом обнаружил, что огромная рука неспроста сжимала рукоять. Чтобы похитить кинжал, мне пришлось бы разжать сильные пальцы. Не стану передавать ужас, который я испытал, опустив руку на руку Дракулы, пусть даже никто, кроме меня, не прочитает о нем. Пальцы на рукояти были словно каменные. Мне не удалось ни разжать, ни хотя бы чуть сдвинуть их. С тем же успехом я мог попытаться отобрать мраморный кинжал у статуи. А в мертвых глазах разгоралась ненависть. Вспомнит ли он об этом, когда проснется? Я отшатнулся, изнемогая от омерзения, и, опустившись на пол, некоторое время бессильно сидел там со своей свечой.
Наконец, не видя способов исполнить первый замысел, я обратился к новому. Прежде всего я решил немного поспать, так чтобы проснуться не позже полудня. Дракула, пробудившись, не должен был застать меня спящим. Мне удалось проснуться часа через два — следовало бы найти способ измерять время в этой пустоте. Я спал у очага, подложив под голову свернутый пиджак. Никакая сила не заставила бы меня вернуться в саркофаг, но тепло огня немного утешило мое измученное тело.
Проснувшись, я первым делом прислушался, но в камере царила мертвая тишина. Перед камином снова возник стол, уставленный вкусными кушаньями, хотя Дракула пребывал в прежнем положении в своей гробнице. Затем я отправился на поиски пишущей машинки, которую заметил ночью. С тех пор я печатаю на ней, как могу быстро, записывая все свои наблюдения. Таким образом, у меня оказался и способ измерять время: я знаю, сколько страниц печатаю в час. Эти последние сроки я дописываю при свете одной свечи; остальные потушил, чтобы сберечь. Умираю от голода и ужасно продрог вдали от огня. Сейчас я спрячу эти записи и займусь работой, к которой приставил меня Дракула, чтобы он, проснувшись, нашел меня при деле. Завтра продолжу, если буду жив и останусь самим собой.
Второй день.
Закончив первые записи, я сложил исписанные листки и засунул их за стоявший рядом шкафчик, так чтобы можно было дотянуться, но увидеть невозможно было ни под каким углом. Затем я зажег свежую свечу и медленно прошелся вдоль столов. В этой громадной комнате были десятки тысяч книг — если не сотни, считая свитки и другие манускрипты. Не все лежали на столах: груды книг заполняли тяжелые старинные шкафы вдоль стен. Средневековые тома вперемешку с изящными фолиантами времен Ренессанса и современными изданиями. Рядом с томом Фомы Аквинского я нашел раннего Шекспира in quarto — исторические хроники. Здесь были тяжелые труды алхимиков шестнадцатого столетия и целый шкаф, отданный иллюстрированным свиткам на арабском — вероятно, оттоманского происхождения. Здесь были рассуждения пуритан о ведовстве, и миниатюрные томики поэзии девятнадцатого века, и толстые монографии философов и криминалистов нашего века. Да, хронологический порядок не соблюдался, но зато явно просматривался другой принцип систематизации.
Разобрать книги в порядке, принятом в обычных библиотеках, заняло бы недели, если не месяцы, но, поскольку Дракула, несомненно, разложил их в соответствии со своими интересами, я имел право оставить все как есть и только разобраться в системе их расположения. Мне показалось, что первый раздел начинался от стены с несокрушимой дверью и занимал три шкафа и два больших стола, я бы назвал его: «Управление государством и военные стратегии».
Здесь я нашел другие работы Макиавелли, в роскошных изданиях Падуи и Флоренции. Нашел биографию Ганнибала — английскую, восемнадцатого века, и сворачивающийся трубочкой греческий манускрипт, который мог быть современником Александрийской библиотеки, «Геродот об афинских войнах». Переворачивая книгу за книгой, рукопись за рукописью, я начинал испытывать особый трепет. Вот дагерротип первого издания “ Mein Kampf” и французский дневник — рукописный, испещренный бурыми пятнами, относящийся, судя по датам на первых страницах, ко временам «царства террора» — точка зрения правительственного чиновника, чье имя ничего не говорило мне. Мне хотелось бы потом просмотреть его внимательней — на первый взгляд казалось, что автор дневника нигде не называет себя. Я нашел большой том, посвященный тактике первых военных кампаний Наполеона, напечатанный, по моим расчетам, в год его ссылки на Эльбу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225