Давно бы.
– Какая тебе разница, Серафимыч? Ты собрался сегодня в райские кущи?
Вот и гуляй!
– За тебя, за дуру, переживаю!
– Не смеши!
Федор не вмешивался в их перебранку, но его удивляло, что для этого они избрали «тюремную комнату», будто нарочно сделав пленника свидетелем своих грязных дел. Сложившаяся ситуация лишь доказывала крайнюю растерянность сообщников.
– Учти, – предупредила старикана Алиса, – если ты, вместо того чтобы отправиться в райские кущи, приведешь кого-нибудь сюда, первая пуля будет твоя!
– Нашла чем пугать! А может, я с друганом завалюсь? А? Или только тебе можно друганов приводить? – Он кивнул на молчавшего Федора.
– Пошел вон отсюда, старый козел! – закричала Алиса. – Это мой дом!
Кого хочу, того и привожу!
– Твой дом! – усмехнулся Серафимыч. – Был бы жив твой папаша, он бы показал тебе «кого хочу»!
На Алису в эту минуту было страшно смотреть: верхняя губа подергивалась, глаза помертвели, кисти рук напряглись так, что напоминали грозные кошачьи лапы с выпущенными когтями.
– Убирайся к чертовой матери!
Она бы набросилась на него и выцарапала глаза, если бы не вмешался Федор. Он схватил ее сзади, сцепив руки железным кольцом.
– Отпусти меня, мразь!
Она билась, как рыба под ножом неопытной кухарки, и Федор поблагодарил Бога, что у девчонки не было каблуков, иначе он бы остался инвалидом.
– Подержи-ка эту сумасшедшую, дружок, пока я не соберусь в дальнюю дорогу, – подмигнул ему Серафимыч.
Но Федор, наоборот, разжал кольцо. Ему вовсе не хотелось быть зачисленным в дружки старой гориллы. Но старикану и этой передышки оказалось достаточно. Алиса же, почувствовав свободу, залепила Федору громкую пощечину.
– Че ты лезешь не в свои дела?!
Она бросилась в другую комнату, а Серафимыч внизу хлопнул дверцей своей машины и покатил в «дальнюю дорогу».
Федор внимательно оглядел двор. Его взгляд тут же наткнулся на белый «рено», стоявший напротив подъезда, в узком загончике возле трансформаторной будки. Лица шофера он не видел, только руки на руле, но в том, что несколько минут назад во дворе появился Балуев, не было никаких сомнений.
– Отойди от окна! – раздалось за спиной. Алиса сжимала в руке револьвер, и все в ней свидетельствовало о крайней решимости.
Ни слова не говоря, Федор повиновался приказу. Лег на диван.
Отвернулся к стене. Алиса заняла его мео-то у окна и через некоторое время в сердцах воскликнула:
– Опять выполз этот мудак в костюме, твой приятель! Блин! Он, кажется, идет сюда! – Девушкой постепенно овладевала паника, а он-то считал, что она сделана из железа.
– Надо ему открыть, – предложил Федор.
– Еще чего!
– Он тебе ничего не сделает, – уверял пленник, – ему нужен я, а ты ему до лампочки!
– Ах, как ты сладко запел! А камушки ему разве не нужны?
Аргумент был убийственный. Он совсем забыл про изумруды.
Когда в дверь позвонили, она приказала Федору уткнуться лицом в подушку и лежать без звука. Он слышал, как в дальней комнате залаяла пуделиха, до этого не подававшая признаков жизни, и чувствовал на своем затылке холодное дуло револьвера. Того самого револьвера, из которого уже были отправлены на тот свет директора двух магазинов. Туда же в два счета мог отправиться и Федор.
Ведь по сравнению с директорами магазинов он был никем – простым экспедитором, мелким бизнесменом, вечным должником сильных мира сего.
Позвонили еще раз. Пуделиха охрипла. Во время своей неудачной слежки Федор обратил внимание, что собака уже в преклонном возрасте, значит, подобные стрессы не для нее. Рука преступницы не дрожала, но он слышал, как в районе его левой лопатки бешено бьется ее пульс.
Звонки прекратились. Алиса снова прилипла к окну, а Федор так и остался лежать – лицом в подушку.
– Эй, – позвала она уже миролюбивым голоском, – иди сюда!
– Не пойду, – ответил он. – Ты меня достала.
– Обиделся? – удивилась Алиса, будто в руке держала не револьвер, а детскую погремушку. – Я ведь только ради предосторожности, – стала оправдываться она.
Федор вдруг понял, что в душе у девушки сейчас происходит мучительная борьба. Она осталась совершенно одна, и в такую тяжелую минуту ей необходим если не сообщник, то просто человек. Вот почему она не открыла Балуеву. Или он обольщается на ее счет? Вся беда его в том, что он слишком обольщается насчет людей!
– Что там? – отозвался наконец пленник.
– Посмотри, нет ли здесь знакомых тебе машин? Он не спеша поднялся.
Еле волоча ноги, подошел к окну. «Рено», стоявший возле будки, исчез. Он поискал его в других закоулках большого двора, но не обнаружил. Федор даже не понял, обрадовался он или огорчился в тот момент, настолько все раздвоилось в его сознании.
– Не вижу ничего, вызывающего опасения.
– Твои или мои? – ухмыльнулась Алиса.
– А разве они не стали общими? На это она ничего не ответила, а только, опустив голову, сообщила:
– Там, на кухне, я тебе налила окрошку… Он совсем забыл про голод, но упоминание о еде вызвало спазм в желудке.
Алиса больше не сторожила его и появилась на кухне, когда он уже вычистил тарелку, пришла заварить чай.
– Знаешь, а я не поверил тебе, когда ты сказала, что живешь одна.
– Почему? Это, пожалуй, был единственный правдивый ответ в ту ночь, – усмехнулась Алиса. – А здорово я обвела тебя вокруг пальца?
– Здорово, – согласился Федор и вспомнил, как он клялся перед распахнутой дверцей гаражного шкафа, что убьет ее, найдет и убьет. И вот он нашел ее. – Я, наверно, влюбился, – мечтательно глядя в потолок, рассуждал он вслух. –А может, сошел с ума? Хотя это одно и то же.
– В меня нельзя влюбиться!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146