Сузилось до единственной тонкой ниточки, которую он обязательно оборвет. Сегодня же оборвет!.. Почва глинистая. После дождя ноги утопают в грязи. А дождь был отменный! Такой бы ему на похоронах, чтобы заглушить бессмысленные речи, чтобы все поскорее убрались в автобус и чтобы много озона потом, когда наступит тишина…
Еще немного в горку – и как раз. Вон уже виднеется невысокая голубоватая пихточка, на которую, наверно, слетаются по ночам ангелочки. А впрочем, что им тут делать по ночам? Для их ангельских сборищ есть места покрасивей, попрестижней, побогаче.
Серафимыч часто в последнее время думал: за что он так наказан Богом?
Чем не угодил? Конечно, грешил. А кто без греха живет? Состоял когда-то в партии и отрицал существование Бога. Так не ему одному задурили мозги.
Теперь-то он осознал ошибки и перегибы прошлого, покаялся. А что еще? Не убивал никого, не грабил, воровать с детства отучен тяжелой отцовской рукой. Что касается прелюбодейства, тут ничего не попишешь, изменял Зоеньке пару раз, силен дьявол! А другие-то как развратничают – и ничего! А может, не в Боге дело? Зачем приписывать Ему такое? Нет, это все дьявол! Это все дьявол! Нельзя их путать! Это он, самый великий из боссов, хозяйничал в то утро. Ну, а Бог-то что? Ну, а Бог-то зачем? Неужели не видел, как они идут убивать его дочь?..
Вот и пришел. Опустился на лавку.
– Здравствуй, Людочка! Здравствуй, Зоенька!.. – пробасил и заплакал.
Впервые пришел к ним без «горькой». Сегодня нельзя. Сегодня нужно быть трезвым.
Ветер нагнал пустяковые тучи. Капнуло несколько капель. Пихта, как водится, поохала на ветру. Неодобрительно каркнула ворона. И солнце по-новому посмотрело на мир.
– До скорого, – пообещал им Иван Серафимович и пустился в обратный путь.
А приблизительно через час он уже звонил из телефонной будки:
– Саня? Это Иван Серафимыч. Не признал?
– Ваш голос трудно не признать.
– Удивляешься, наверно, что позвонил?
– Да нет…
– Удивляешься. Как не удивляться? Ведь мы почти десять лет не виделись.
– Как-то не сталкивала судьба…
– Ты, говорят, собственным домом обзавелся? Не пригласишь старика в гости? О многом надо бы потолковать.
– О чем нам толковать, Иван Серафимыч?
– О жизни, Саня, о жизни.
– У вас что-то случилось?
– Случилось. Так как? Пригласишь старика?
– Конечно, приезжайте. Буду рад…
– Врешь, сволочь! Не будешь ты рад! – крикнул Серафимыч в трубку, когда в ней раздались гудки.
Небо отливало неестественным, багряно-фиолетовым цветом. Недостроенная часовенка боязливо жалась к дремучим вековым соснам, окружавшим ее полукругом.
«Пейзаж подходящий», – отметил Серафимыч, пристроив свой «москвич» в хвост «ниссану».
Возле дома Шаталина разгуливали двое молодых людей, о чем-то бесстрастно беседуя. Они остановились и замолкли, увидев, как притормозил у часовни автомобиль.
Здоровенный, широкоплечий старикан, казалось, с большим трудом вынес собственное тело из машины. Парни направились к нему, на ходу расстегивая пиджаки и хватаясь за левый бок так, будто у них разом заболело сердце.
– Я к Шаталину, – остановил он их своим могучим басом. – Я ему звонил…
– Мы должны вас обыскать, – заявил первый.
– Таковы указания, предписанные нашим начальством, – как бы извиняясь, подтвердил второй.
Серафимыч окинул взглядом окрестности. «С этими двумя цуциками я как-нибудь справлюсь, говорил его взгляд, – да там, кажется, еще двое сидят в машине! Хорошо позаботился о себе Санек!»
В этот момент открылась дверь на высоком крыльце особняка и в проеме двери возник силуэт Шаталина.
– Пропустите его! Это ко мне! – Парни расступились, расчистив гостю путь. –Добрый вечер, Иван Серафимыч, – без особого воодушевления произнес Александр, когда старикан взошел на крыльцо.
В кабаке «У Сэма» дым стоял коромыслом. Бравые ребята учинили разгул.
Туда-сюда сновали между столиками официантки, пышнотелые бабы, в красных сарафанах и кокошниках – сегодня «У Сэма» был «русский день». И гуляли по-русски, широко и весело. Особого повода для гулянья вроде бы нет, но разве нужен повод молодым парням с отменным здоровьем, у которых карманы набиты деньгами. У таких и в мрачный, ненастный понедельник – праздник! Сегодня только водка на столах, окрошка, пельмени, блины с мясом и творогом, с капустой и икрой – настоящий праздник желудка! А для души – цыгане! Цыгане «У Сэма» поют и пляшут каждую ночь, прямо как в старые добрые времена. И «новые русские» щедры не меньше, чем купеческая братия в период расцвета. И песни они поют хором те же самые, что певались сто лет назад: «Ямщик, не гони лошадей, мне некуда больше спешить…» Великое дело – традиции. И самое главное, молодым людям хочется, очень хочется подражать своим предкам. Они из кожи вон лезут, чтобы все как тогда! И получается! Гляди-ка ты, получается! Ведь пьют, и поют, и даже блюют не меньше!.. Ладно, будет насмехаться! На таких людях держится сейчас земля русская! Они-хозяева тут, и с этим надо Считаться. А кто не считается, тому сидеть в… Нет, господа, у нас демократия! Каждый имеет право на жизнь.
На свою собственную жизнь, которую прожить надо так… Как не стыдно, господа?
Не лучше ли восстановить еще одну прекрасную традицию – «русскую рулетку»?..
Нет, позвольте, мы не какие-нибудь прожигатели жизни! Мы – люди дела, мы поднимем престиж, мы улучшим уровень, на нас вся надежда!.. А на кого же еще?
На Пушкина, что ли?.. Стойте, господа! Давайте учредим какой-нибудь благотворительный фонд имени того же Пушкина!.. Да иди ты! Их уже столько…
Будем собирать на «чудные мгновенья»?.. Я серьезно, господа!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146