Он выключил душ. Вытерся полотенцем и, обернув вокруг, закрепил его на талии – ляжет к ней голым, а там видно будет. Проходя мимо кухни, на спинке стула заметил свой черный халат. Значит, она там, наверху, тоже без фигового листочка спит! От этой мысли колени задрожали и ноги стали совсем ватные.
Он тихо поднялся по лестнице, открыл дверь в спальню. Спит еще круче сурка, даже дыхания не слышно! В спальне хоть глаз выколи! Завесила окна шторами. Он никогда этого не делает – можно спровоцировать приступ. Хватит на сегодня одного приступа!
Саня ощупью добрался до кровати, сбросил полотенце и осторожно залез под одеяло. В тот же миг он почувствовал мертвецкий холод постели. Глаза, привыкшие к темноте, не увидели головы на соседней подушке. И дыхания девушки он не слышал с тех пор, как очутился в спальне. Она мертва! От этой мысли волосы зашевелились на макушке. Он лег в постель с трупом!
Он вскочил как ошпаренный и врубил свет. Вздох облегчения вырвался у него из груди. В спальне никого не было.
– Люда! – позвал Шаталин. Никто не откликнулся. Он спустился вниз.
– Люда! – крикнул уже громче.
Он стоял, растерянный и абсолютно голый, посреди гостиной и выкрикивал ее имя, и даже не ее – как звали гостью, Саня так и не узнал.
В дверь позвонили.
– Щас!
Он бросился на кухню за халатом. Заметил на столе записку, но читать было некогда.
На пороге стоял один из охранников, кажется, тот, с которым он расплачивался. Они все на одну рожу!
– Она уехала, – сообщил охранник.
– На чем?
– На автобусе.
– В котором часу?
– Примерно минут через сорок после вашего ухода.
– В чем она была?
– Не понял…
– Во что одета?! – сорвался на крик Шаталин.
– Обыкновенно. Юбка, блузка… «Обыкновенно! Обыкновенно! Все обыкновенно!» – стенал кто-то незнакомый у него внутри.
– В руках она что-нибудь несла? – продолжал он допрос.
– Сумочка дамская вроде была…
– Свободен! – приказал ему Саня и хлопнул дверью у него перед носом.
Он снова поднялся наверх, сбросил с кровати подушки.
– Сука! Пистолет унесла!
В два прыжка вернулся в гостиную. На столе красовался письменный прибор, подарок мэра. Припомнились слова Лося насчет передатчика.
– Слушайте, слушайте, гады, как я здесь беснуюсь! – прокричал он над письменным прибором и ударил кулаком по столу.
Ее записка лежала на кухне, он боялся к ней прикасаться. Может, порвать не читая? Он схватил листок и смял его в кулаке. Потом все-таки развернул. Буквы прыгали перед глазами. Он ничего не мог разобрать. Залез в холодильник. Откупорил бутылку пива. Сел. Залпом выпил больше половины. Немного успокоился. Вытер ладонью лицо.
"Это глупо – оставлять тебе записку, образец моего почерка. Так же глупо оставлять сотни, тысячи отпечатков моих пальцев в твоем доме. Ты, наверно, уже понял, что я не подарок. Я ждала более скорой развязки, но она не наступила. Я пришла к тебе с умыслом, ухожу – в смятении. Прощай, дяденька.
Считай, что я тебе приснилась.
Люда, если ты не против".
Записка оказалась на полу.
Пит незамедлительно выехал на место преступления.
Значит, на самом деле воняло трупом! Ну и нюх у старика! Почему-то его больше всего волновало то, что он не унюхал вчера покойника. Криворотый даже расстроился.
Беспалый со своей следственной группой уже целый час возился в магазине «Игрушки», и едва ли это прибавило ему настроения. Воняло так, что даже уши закладывало. Он то и дело выбегал на свежий воздух проветриться.
Голова болела нещадно то ли от вони, то ли все еще от субботнего удара.
Серафимыча он упустил. Самая верная нить, ведущая прямо к девке, оборвалась.
Через час-два фоторобот Алисы будет готов и разослан во все местные отделения милиции, так что еще посмотрим, кто кого.
Пал Палыч курил на крыльце магазина, когда на неизменной белой «Волге» подкатил босс.
– Куришь, значит? – обратился к нему недовольный, расстроенный Пит. – Показывай, что там у вас?
Следователь проводил его в кабинет покойника, но Криворотому там, видно, не очень понравилось, потому что через минуту он уже опять был на крыльце.
– Пролежал, а вернее, просидел в своем кабинете более двух суток, – пояснил Беспалый, – убит в ту же ночь, что и Демшин. Еще рано делать какие-то выводы, но думаю, что и здесь не обошлось без дамочки.
– Почему ты так думаешь?
– Во-первых, почерк – опять пуля в лоб, а во-вторых, вот… – Он достал из кармана полиэтиленовый кулечек, на дне которого лежало сердечко с надписью «Андромаха». – Это я нашел в кабинете директора.
– Алика прихлопнула поликарповская шлюха? – аж присвистнул Пит.
– Я ведь сказал, еще рано делать выводы. Подождем результатов экспертизы.
– Тебе, может, рано, а мне не рано! – глубокомысленно заметил босс. – Хотелось бы мне знать, чего надо поликарповской шлюхе на моем… объекте? – Он чуть не произнес «на стратегическом объекте», но вовремя осекся. – И я знаю, кто мне ответит на этот вопрос! – Он был необычайно порывист, и охрана едва поспевала за ним. Кинулся к машине, схватил радиотелефон и отчаянно начал тыкать в кнопки. – Карпиди мне! – крикнул он в трубку. – Кто спрашивает? Какая тебе разница, кто спрашивает, сука е…ая! Пит Максимовских спрашивает! Давай сюда босса, и поживей!
И охранники, и следователь стояли как вкопанные, с тревожным выражением на лицах. Они прекрасно понимали, какие могут быть последствия разговора между боссами, выдержанного в подобном тоне, и с облегчением вздохнули, когда Пит швырнул радиотелефон обратно в машину со словами:
– Эта свинья укатила в Москву! Там еще его не видели! У тебя все? – обратился он к Беспалому, залезая в автомобиль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146