Мысли, одна тяжелее другой, осаждали ее.
Вчера вечером из Москвы позвонила мама.
– Я места себе не нахожу! Я его не видела тридцать пять лет, а узнала сразу! Что же теперь будет? Я ведь знаю тебя – ты его в покое не оставишь! Не надо, Све-тушка! Умоляю тебя, не надо! Это ужасный человек! Ужасный! Поклянись, что ничего не будешь предпринимать! Иначе я с ума сойду!
– Не волнуйся, мама, – попробовала Светлана успокоить мать, – я не стану мараться.
Татьяна Витальевна не верила дочери, но что она могла сделать?
Продлить визу? Остаться навсегда, зачеркнув ради Светки свое маленькое счастье на побережье Тихого океана?
– Не волнуйся, – повторила на прощание Света. – Я к тебе скоро приеду погостить. Обязательно приеду!
"Дожила, Светочка, до таких лет, а врешь маме напропалую! – подтрунивала она над собой. – Приедешь ты погостить, как же! Ох уж эти планы!
Строишь их всю жизнь, обманывая себя и других, а судьба преподносит такие сюрпризы, что от планов ничего не остается. Зато появляются новые!" Затоптала перламутровой туфелькой окурок и вошла в подъезд.
Однажды она уже была здесь, на квартире Мишкольца, правда, хозяин отсутствовал. Света и не поняла тогда, куда попала. Она пришла к Кристине Поляковой по срочному делу. И кто бы мог подумать, что эта Кристина, девочка, к которой она когда-то ревновала мужа, окажется неофициальной женой Мишкольца?
Все в этом мире нелепо и связано одно с другим – поди разберись!
С самим Володей ей никогда не доводилось общаться, но благодаря Балуеву они много знали друг о друге, были заочно знакомы.
Поднимаясь в лифте на четвертый этаж, она сказала себе: "Сейчас или никогда! – и зачем-то перевела на французский:
– Maintenant ou jamais". Ей показалось, что так звучит надежней…
Балуев не успел вернуться в комнату, где они пировали с Володей, как в дверь позвонили.
– Твоя Анхелика стремительна, как метеор! – удивился Мишкольц. – У нее личный самолет? Или она живет в квартире напротив?
Геннадий в ответ только развел руками и пошел открывать.
– Посмотри в глазок! – предупредил осторожный хозяин. – Мало ли кто здесь шатается по субботам!
Балуев посмотрел в глазок и чуть не закричал от восторга. Все эти дни он мечтал ее увидеть хотя бы издалека, но приказывал себе выбросить из головы, вычеркнуть из памяти.
Балуев был не из тех людей, у которых душа нараспашку, поэтому, открыв дверь, он холодно произнес:
– Какими судьбами, Светлана Васильевна? Она тоже не подала виду, что удивлена его присутствием здесь, и не менее холодно ответила:
– Все теми же, Геннадий Сергеевич!
– Вот так сюрприз! – воскликнул Мишкольц. – Ждали одну, а пришла другая!
– Но ведь красивая, как обещал! – подмигнул ему помощник.
Свету усадили за стол, хоть она и сопротивлялась.
– Это, конечно, не то, – с горечью признавал Володя, кладя ей в тарелку фаршированную рыбу. – Вот моя жена готовит…
– Кристина?
– Вы разве знакомы? – изумился гостеприимный хозяин. Об этом штрихе в ее биографии Балуев не докладывал.
– Немного. Она скоро вернется?
– Думаю, да, – загрустил Владимир Евгеньевич. – Мои уговоры остаться в Венгрии или переселиться в какую-нибудь другую страну ни к чему не привели. Она не может без России. А кто может? Даже такой до мозга костей космополит, как я, и то подолгу не могу – тоскую.
Светлана все рассчитала верно. Она знала о горячей привязанности Мишкольца к Кристине и понимала, что разговор о ней, хоть и с грустинкой, прольется бальзамом на сердце Владимира Евгеньевича.
– Кристина мне очень помогла в одном деле, – продолжала развивать тему Света. – Она редактировала книгу стихов моего бывшего мужа, а самой книги так и не видела. Я хотела бы подарить ей экземпляр.
– Такая возможность вам скоро предоставится.
– А нам предоставляется возможность выпить за Кристину! – провозгласил Геннадий. На этот раз он подмигнул Светлане, давая понять, что разгадал ее маневр и готов помочь. Она выглядела так сногсшибательно, что он был готов на все.
Они выпили.
– Вы, конечно, пришли сюда по делу, – с уверенностью начал Мишкольц.
– Да, – не стала отрицать Света.
– Но сегодня суббота, и я не могу говорить о делах.
– Но ты уже дважды нарушил субботу, – напомнил ему Балуев. – Бог любит троицу. – Тут он осекся, прикрыв рот ладонью, но не растерялся, а выдал следующее:
– Ради нашего общего дела наш общий Бог тебя простит!
– Ты совсем пьян, Гена! Городишь черт знает что! В квартиру опять позвонили.
– О! Это Анхелика! – обрадовался Геннадий, и радость его не ускользнула от Светланы.
– Займись-ка пока своей знакомой, – приказал помощнику Мишкольц. – Усади за стол, накорми рыбой, а мы со Светланой Васильевной пойдем в кабинет.
Ее словно током ударило от этой фразы. Что значит «займись своей знакомой»? Откуда взялась эта «знакомая»? У Гены новая подружка? Сколько можно?
Бедная Марина, как она терпит такого мужа?
В кабинете они без долгих предисловий приступили к наболевшей теме.
– Как вы понимаете, – сразу взяла быка за рога Светлана, – создалась уникальная ситуация объединения двух кланов! Почему вы не хотите даже поставить условия?
– Ситуация не настолько уникальна, как вам кажется, – возражал Мишкольц. – Вы забываете, что управление нашей организацией осуществляю не я один. Почему вы сбрасываете со счетов Шалуна?
– Никто его не сбрасывает! – возмутилась она. – Наше совещание большинством голосов решило пойти на сближение с вами, при этом многие вспомнили, что с приходом Шалуна в девяносто втором году между нами прекратилась война.
– Вы опять же смотрите только со своей колокольни. Я рад, что у ваших героев хорошая память, но многого они, вероятно, не знают или не хотят знать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146