Но почему северокорейские зенитчики стреляют в одну точку? Если бы радиолокаторы сообщили, что к ним приближаются вражеские самолеты, то корейцы развернули бы орудия туда, откуда должен был появиться враг. Потом Скуайрз заметил, что постепенно зенитчики уменьшают угол обстрела, и все понял.
Тридцатисемимиллиметровые снаряды прорезали небо со всех сторон периметра базы. Стреляли все восемь скорострельных пулеметов, создавая огненный щит на высоте около тысячи футов над пусковыми установками. Направляемые радиолокатором снаряды сталкивались друг с другом, ежесекундно каждый пулемет выпускал два снаряда.
Северокорейские зенитчики создали огненный барьер, который должен был прервать полет их собственной ракеты. «Нодонг» поднимался с ускорением, довольно медленно преодолев первые сто футов, он быстрее прошел следующие сто и постоянно набирал скорость, стремясь к центру перекрестного огня. Снаряды с прежней интенсивностью прорезали утреннее небо, а стволы орудий продолжали опускаться. Громкие хлопки разрывов звучали, как запущенный в бочке фейерверк. По мере того как поднималась ракета и снижалась траектория снарядов, картина все больше напоминала Скуйрзу гигантскую свечу бенгальского огня.
С момента старта «нодонга» прошло не больше трех секунд, а ракету отделяли от сверкающего огненного щита считанные ярды. Конечно, никто не мог гарантировать, что огонь противовоздушной обороны сможет остановить «нодонг», возможно, небольшие снаряды лишь поцарапают корпус ракеты или собьют ее с курса, и она упадет на какую-нибудь деревню Северной или Южной Кореи.
На лагерь северокорейских ракетчиков сыпался настоящий огненный дождь, от которого свечами вспыхивали палатки и автомашины. Скуайрз надеялся, что Роджерс и солдаты все же уцелеют, что взрыв ракеты не принесет новых жертв.
Сколько раз стукнуло его сердце с того момента, как «нодонг» поднялся в небо? Всего несколько раз, сказал себе Скуайрз. Теперь же, когда нос ракеты прорвал огненный барьер, его сердце, казалось, вообще перестало биться.
Все происходящее казалось фантастическим ночным кошмаром. В адском кипении огня и металла снаряды сверху донизу осыпали ракету, швыряли ее из стороны в сторону, как попавший в засаду автомобиль в фильме о гангстерах. Звуки выстрелов теперь заглушили тяжелые удары снарядов о сталь.
За доли секунды огненный шатер спустился с головки ракеты до ее середины, потом до охваченных огнем сопел, а потом Скуайрзу показалось, что взорвалось все небо, которое на его глазах из голубого вдруг стало ослепительно красным.

Глава 85
Среда, 09 часов 37 минут, Алмазные горы

Роджерс слышал, как осколки зенитных снарядов с шипением зарываются в землю. Конечно, он понимал, что лицо Медузы рядом, и все же желание видеть все происходящее своими глазами пересилило осторожность. Генерал отвел руки от головы и искоса посмотрел на небо.
У него перехватило дыхание. Никогда в жизни он не видел ничего подобного.
В этот момент, когда ракета поднималась к огненному шатру, из всех бесчисленных произведений историков, философов и драматургов, которые Роджерс изучал и отрывки из которых мог цитировать наизусть, в его памяти всплыл лишь один персонаж, некий адвокат:
"...и красный отблеск ракеты,
Взрывающиеся в небе бомбы..."
Стремительный «нодонг» пытался пробиться сквозь огненный шатер. Его осыпали тучи снарядов, отчего Роджерсу казалось, что ракета находится не в четверти мили, а в нескольких футах от него.
Роджерс снова прикрыл голову руками. Жар был такой, что волосы на его руках и запястьях сгорели, холодный пот, выступивший на спине, сразу стал горячим. Генерал зажал уши, а через мгновение на него накатила взрывная волна. Она была настолько мощной, что Роджерсу показалось, будто ему на грудь упала тяжелая плита.
Потом с небес посыпался град раскаленных обломков взорвавшегося «нодонга». Одни были размером с монету, другие – с большую тарелку. Роджерс плотнее прижался к каркасу джипа, пытаясь как можно глубже зарыться под разбитой машиной, однако один из осколков размером с ноготь все же упал ему на ногу и моментально прожег брюки. Роджерс вскрикнул и смахнул раскаленный кусочек металла.
Через минуту воцарилась тревожная тишина, которую тут же разорвали стоны раненых, крики солдат, звавших друг друга.
Роджерс не без труда выбрался из-под джипа, встал, прислонился к машине и поднял голову. Если не считать быстро рассеивающихся туч черного дыма, небо было чистым.
Роджерс осмотрелся, убедился, что полковник Ки-Су не пострадал. Большинство его солдат были потрясены случившимся, некоторые легко ранены или контужены, но никто не был убит.
Американский генерал отдал честь корейскому полковнику, и ему показалось, что к этому случаю хорошо подходят строки Шекспира:
Ничто и никогда ошибкой быть не может,
Когда простосердечие и долг тобою движут.

Глава 86
Среда, 09 часов 50 минут, Алмазные горы

Не без труда Роджерсу удалось объяснить Ки-Су, что большая часть его отряда находится в горах, и полковник послал за солдатами «Страйкера» грузовик. В северокорейском лагере американцы держались настороже, но Скуайрз был рад встрече с Роджерсом, а Пакетт – со своей радиостанцией. Корейский врач перевязал Пакетту рану, и подполковник оставил радиостанцию в его распоряжении.
– Хорошо, что вы удержались от стрельбы, – сказал Роджерс, отпив глоток из фляжки Скуайрза. – Я боялся, что вы, не разобравшись в обстановке, атакуете зенитчиков.
– У меня мелькнула такая мысль, – признался Скуайрз, – и, возможно, я так бы и поступил, не открой они огонь из всех орудий сразу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106