После их ухода он бестолку прождал целую ночь, но так и вернулся в пещеру с пустыми руками.
Нет, теперь-то он уже никогда их с собой не возьмет.
Прошло еще немного времени, и Кролик вспомнил, что даже если бы и захотел, Землеедку все равно позвать с собой больше не удастся. Ее тело лежало в нескольких ярдах позади него, спрятанное в кустах у края тропы. Он уже довольно долго сидел и высматривал свою добычу, хотя поначалу намеревался задержаться здесь не более чем на несколько минут, просто чтобы оглядеться и посмотреть, что и как. Ему очень не хотелось пропахнуть ее смертью, поскольку в противном случае ни один зверек его к себе и на пушечный выстрел не подпустил бы – вот и оставил ее там, у тропы, забросав ветками и длинными стеблями травы, чтобы отбить залах. Кролик чувствовал, что уже довольно поздно, но у него было слишком слабо развито представление о времени, да и добыча находилась буквально рядом.
А вообще-то ему нравилось находиться здесь, в зарослях ягодника, в окружении его жестких, похожих на палки и покрытых колючками стеблей, вдыхать запахи окружающего леса и выслеживать кролика, плотно вжавшись пятками в землю и балансируя на четвереньках, чтобы при первой же необходимости резко броситься вперед. Он прекрасно знал, какой длины получится прыжок, насколько расступятся перед ним заросли куманики и как далеко сможет отскочить юркнувший в них кролик; осознавал твердость земли под собой, догадывался, где она будет мягче, а где каменистее, и поджидал момента, когда кролик окажется на том самом месте, где его будет легче всего схватить. Он даже не особенно задумывался над подобными деталями, просто все это сидело у него в теле – в подошвах его ног, в ладонях рук, в его глазах и ушах. Было, что называется, в крови.
И вот этот момент наконец настал, когда кролик вдруг насторожился, дернул носом, вдыхая окружающий воздух, однако и мальчик тут же услышал какой-то новый звук – это был шорох тяжело ступающих далеко у него за спиной человеческих ног. Хрипло дыша, человек этот шел по тропе, причем Кролик сразу понял, что это был кто-то не из их племени. Он вспомнил про лежавшее в кустах тело Землеедки, услышал, как человек надолго остановился рядом с тем местом, и понял, что он нашел его. И в очередной раз вспомнил про то, что сам уже слишком засиделся в своей засаде.
А потом увидел, как ноги человека прошаркали мимо него, неуверенно ступая по извивающейся вдоль края утеса тропе. От кролика же, проворно юркнувшего в гущу зарослей, осталось одно лишь воспоминание.
Ему было слышно, как ноги приблизились к самому краю утеса, после чего вернулись назад, чтобы пойти прежним путем. Теперь он совершенно отчетливо чувствовал запах этого человека; более того, он прекрасно помнил этот запах, ибо уже успел узнать, что именно так пахнет смерть – ведь не кто иной, как он сам совсем недавно своим собственным ножом убил этого человека.
И все же сейчас он почему-то снова шел по тропе.
Дрожа всем телом, Кролик вжался в гущу зарослей, пожалуй, впервые в жизни почувствовав самый настоящий страх, тогда как ходячий призрак тем временем начал медленно спускаться с горы.
* * *
Сквозь волны пульсирующей боли Клэр наблюдала за тем, как высокая, покрытая бесчисленными шрамами женщина опустилась на колени перед Стивеном и стала всматриваться в его глаза, словно бы изучала, легонько и по-животному любопытно встряхивая головой.
Как кошка какая.
Ей было ясно, что оба близнеца и мальчик с бельмом на глазу смотрят на мужчину в ожидании его инструкций, готовые к тому, что в любой момент может последовать разрешение, и тогда они снова набросятся на нее, станут, как и прежде, пинать ее ногами, рвать своими острыми, грязными ногтями. Она совершенно отчетливо видела их рты и ощущала, какая грозная сила таится за их оскалом. Все это она прекрасно понимала. Однако мужчина также смотрел на Стивена, словно совершенно не замечая их присутствия.
Кроме того, она продолжала слышать, как плачет Эми.
Потом увидела, как на гребень одного из лежавших у края костра валунов заполз крупный таракан и тут же с легким хрустом свалился вниз, подладившись на его обжигающем пламени.
Но главное ее внимание было обращено все же на женщину.
Было в ее облике нечто такое, чего явно недоставало остальным обитателям пещеры. Это Клэр ощущала с особой силой. Некое особо опасное естество, целостность, благодаря которой она, подобно тигрице или пантере, добывала себе пропитание – полнейшая концентрация чисто животной энергии, мощной и неделимой.
Женщина склонилась чуть ниже.
Клэр заметила, что Стивен не решался даже встретиться с ней взглядом.
– Младенец, – проговорила она.
В слове этом отчетливо прозвучала ярость, кровь, и Клэр почувствовала это, словно внезапно налетевший порыв холодного ветра.
Стивен озадаченно посмотрел на нее.
– Ее, – спокойно произнесла женщина, указывая рукой в дальний конец пещеры.
Наконец до него дошло.
– Я не знаю, – ответил он.
И она увидела, как испугался он собственного незнания.
Ненадолго отведя взгляд от женщины, Стивен словно бы о чем-то задумался, а затем снова посмотрел на нее. Все это время глаза женщины ни разу не моргнули, не шевельнулись, тогда как сам он скользил взглядом по костру, потолку, на мгновение задержался на фигурах близнецов, потом на мальчике с бельмом, и даже – впрочем, лишь на долю секунды – на Клэр. Однако, когда он снова посмотрел на женщину, Клэр мгновенно почувствовала, что он уже что-то надумал, принял какое-то решение; теперь он уже осмеливался встретиться с ней взглядом, пусть даже совсем мимолетным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74