Гвин снова проснулась с криком среди ночи. Гриффин обнял ее и держал так, пока она не успокоилась. Потом тихонько спросил:– Опять твой отец?Она вперила взгляд в пространство перед собой, глаза ее казались остекленевшими и были обведены красными кругами.– Да.– Почему ты постоянно видишь его во сне, Гвин? И почему эти сны так ужасны?Он не надеялся, что она ответит, но после долгой паузы она сказала безжизненным голосом:– Он так и не простил меня.Гриффин провел рукой по ее волосам:– За что?– За то, что я стала причиной смерти брата, а потом и матери.Он закутал ее в меха по плечи и привлек ближе к себе.– Что произошло?С минуту она молчала, потом начала говорить короткими фразами монотонным голосом:– Мне было десять лет. Я отправилась на верховую прогулку. Я не должна была этого делать. Весной с севера часто совершались набеги. Мне не позволяли удаляться от замка одной. Не позволяли даже доехать до деревни. Я это знала. Но услышала, как мать говорила, что ей нужны цветки бузины. Весной от сырости у отца болели кости.Она устремила взгляд на дальнюю стену:– Я знала, где росла бузина. И ускакала. Я нашла целебные растения, встала на колени и…Она сглотнула:– И увидела скачущих всадников. С полдюжины наемников из Шотландии.Ее речь стала стремительной, слова сливались друг с другом:– Я вскочила на Ветра и попыталась скрыться, но они заметили меня. Я слышала, как они улюлюкали и вопили, как подгоняли своих лошадей. Я тоже кричала. И тогда…Слезы градом покатились из ее глаз.– Роджер и несколько лучших людей выскочили и помчались галопом на помощь мне. Они звали меня, я неслась как ветер и оказалась в самой их гуще. Они сомкнули ряды за моей спиной. Началась стычка. Слышались крики, громкие крики. Я осталась жива, а Роджер, окровавленный, лежал на траве, – закончила она шепотом, указывая пальцем туда, где мысленно видела тело брата.– И мать так и не простила тебя?– Простила. Но вскоре умерла. Три месяца спустя. Однажды ночью сердце ее не выдержало.Гриффин глубоко вздохнул, помолчал и снова задал вопрос:– А твой отец, Гвин? Он не простил тебя?– Нет. Да и как бы он мог?– Но ведь это был несчастный случай.– Я знала, что делаю, – ответила она безжизненным голосом. – Я знала, что поступаю скверно.Гриффин держал ее в объятиях, пока она не уснула.Рука Гриффина коснулась ключей, висевших на шее, – черного железного и маленького серебристого, отданного ему де Лудом.Какое-то время он питал надежду. Надежду на то, что они с Гвин будут жить по-новому. Надежду, что для них все будет иначе. Что их брак будет другим, чем у их отцов, и сам он будет другим. Но она ни разу не сказала в ответ на его признания, что любит его, как никогда не говорил и его отец.Неужели ужасной истории суждено повториться и все будет так, как было с их отцами? Неужели это судьба, которую он не сможет отринуть?Желание обладать сокровищем разрасталось в его душе.Но вместе с этим росла в нем энергия сопротивления. Годы борения и страданий закалили его душу. Он мечтал теперь не о том сокровище, которое погубило его отца. А о том, что поднимет его, дает ему силу и власть, возвысит и облагородит его. Глава 23 Ранним утром следующего дня Гриффин стоял в подвалах «Гнезда», пытаясь вставить факел в металлический держатель на стене под таким углом, чтобы свет падал вперед. Перед ним была дверь, искусно укрытая в одном из самых темных убежищ подвала.Он внезапно остановился на этом перекрестке тоннеля и отчасти нащупал, отчасти вспомнил, где дверь, и нашел ее. Тени затеяли вокруг причудливую пляску, по-видимому, под действием струи свежего воздуха, поступавшего неизвестно откуда. Гриффин не мог определить источник его движения.Он провел пальцами по волосам:– Я забыл за все эти годы, где это место, а теперь вдруг вспомнил.Он подался вперед, вглядываясь в длинный темный тоннель справа, казавшийся бесконечным.– Если я правильно помню, он ведет в пещеру или дупло в дереве, – пробормотал Гриффин, обращаясь скорее к себе, чем к Алексу, стоявшему с изумленным видом поодаль.– Ты здесь играл?Гриффин ответил слабой улыбкой:– Все время.Александр содрогнулся:– А Гвиневра? Она ведь тоже жила здесь ребенком. Она тоже здесь играла?– Не знаю, – пробормотал он. – Думаю, она здесь бывала.– В таком случае вы оба безумны, – пробормотал Алекс убежденно.Он указал на дверь острием своего короткого меча. С нее свисал замок в форме головы дракона.– Ты собираешься открыть его?– А ты всю жизнь собираешься оставаться Наблюдателем? – пробормотал Гриффин в ответ и вставил в замок железный ключ, висевший у него на шее. Ключ не подходил.Алекс выругался.Гриффин сделал новую попытку, стараясь надавить на ключ посильнее. Ничего не произошло.– Просто срежь его, сруби, – сказал Алекс.Слова его были тихими, но он произнес их с напором.– Это нелепо, – резко возразил Гриффин. Мысленно он назвал бы такое действие святотатством. – Не думаю, что стоит это делать.Алекс поднял брови:– Так что теперь?– Подождем.Взгляд Алекса стал очень жестким.– Гриффин, я был Наблюдателем много лет. Всю жизнь я жду твоих действий. А теперь, когда весь мир в твоей власти, стоит лишь тебе протянуть руку, ты собираешься ждать.– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, – возразил Гриффин, с трудом сдерживая себя.Он опустился на огромный камень, на несколько футов выступающий из массы остальных, подогнанных друг к другу, будто место было специально приготовлено для того, чтобы посидеть и поразмыслить, как проникнуть во внутреннюю камеру.– Уходи, Алекс.– Гриффин, каждый мой шаг предназначен для того, чтобы служить тебе. Если…– Оставь меня.Алекс постоял с минуту, потом повернулся и зашагал прочь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88