И вот теперь он был здесь и серьезно смотрел на нее, воображая, что в свои десять лет может ей помочь, в то время как весь ее мир распался на части.– Я могу присматривать за тем, миледи, кого вы прячете в подвале.Рот Гвин изумленно открылся:– Что ты сказал?Он смущенно смотрел на нее.– Я видел, миледи, как вы туда спускаетесь не менее трех раз в день. Однажды я видел, как вы несли туда поднос с едой, и последовал за вами.– Почему?– Я подумал, что однажды вам может потребоваться помощь, потому что заметил, что никто не знает, что происходит. Когда возвращались оттуда, вы казались такой печальной. И я подумал, что вы так одиноки.Она подалась вперед и крепко обняла мальчика, потом отстранилась и сказала тихим, но ясным голосом:– Ладно, Дункан, возможно, это отличная мысль. Ты умеешь держать язык за зубами?– Я могу быть тихим как мышь.– И будешь следовать моим указаниям?– Вернее, чем монах.– Но ты не сможешь выходить оттуда, Дункан. Тебе придется оставаться там до тех пор, пока… – Голос ее прервался. – Пока я не скажу. Возможно, это продлится недели. Возможно, месяцы.– Леди Гвин, я готов вытерпеть это, если требуется. Она положила руку ему на плечо и кивнула с серьезным видом.– Быть по сему, Дункан. В таком случае ступай в подвал. Вот ключ.Она выпростала мешочек из своих юбок и протянула ему маленький золотой ключик.– Ты узнаешь помещение, в котором он находится, по ужасному висячему замку в форме головы дракона. Я спущусь вниз, как только смогу, чтобы проверить, все ли в порядке, и забрать ключ. А теперь, – продолжала Гвин, – подождем несколько минут, пока страж отойдет подальше, и можешь отправляться прямиком в подвал.– Да, миледи.Он помолчал.– Вы его видели, миледи?– Видела ли я… Кого?– Его.Гвин тряхнула своими своевольными кудрями, пропитанными запахом дыма и пыли, и они рассыпались по плечам. Она холодно посмотрела на Дункана.– Кого?– Со-ва-а-жа! – сказал Дункан, произнеся второй слог имени как один долгий, лениво растянутый звук.– Язычника?Она тяжело плюхнулась на кровать. О Господи! Даже звук его имени вызывал в ней бурление пламени. Она смотрела на Дункана с несчастным видом.– Да. Я его видела.– Я тоже, – ответил Дункан шепотом. – Он великан.– Да, – согласилась Гвин, отводя глаза.– Огромный как гора.Дункан помолчал.– Мы теперь в безопасности?Гвин медленно выдохнула. В безопасности? Все зависит от того, как понимать безопасность.Нет, она никогда не будет в безопасности рядом с человеком, чье присутствие зажигало огонь в ее крови и умеряло безумную боль в сердце; с человеком, оказавшимся сейчас между ней и несчастным королевским сыном, чье обессилевшее тело она пыталась вернуть к жизни и ожидающей его короне Англии.Она улыбнулась, глядя в серьезное и встревоженное лицо Дункана.– Все будет хорошо, Дункан. Можешь мне поверить.– Я верю! – отозвался он счастливым криком.Несколькими минутами позже она открыла дверь, оглядела коридор и сделала мальчику знак. Он поспешил скрыться из виду.Гвин подошла к окну и оглядела двор замка. Все было спокойно. Преданных слуг не тащили к воротам или в подвалы. Рыцарей де л’Ами не выстроили в ряд в поле и не заставили маршировать через мост. Вытягивая шею, она отмечала, что солдат, выходящих маршем из замка, вообще не было видно и не было никаких признаков насилия над людьми, не пожелавшими присягнуть на верность новому лорду.Как странно!– Гвиневра!Она стремительно обернулась. Он стоял здесь – высокий и статный на фоне раскрытой двери.Гвин оказалась наедине с ним и со стуком своего бешено бьющегося сердца. Глава 5 Несмотря на обуревавшие ее гнев, страх, ярость и унижение, она не могла отрицать, что в душе шевельнулась радость, когда она увидела затянутую в кожу фигуру на лестничной площадке. Солнечный свет проникал сквозь узкие стрельчатые окна и блестел на его темных волосах и щетине подбородка. Угловатые тени высвечивали на его лице длинные линии и придавали первобытную чувственность.«О нет, Господи, – молилась она, – не дай Бог этому случиться снова!»Он вышел и закрыл за собой дверь.– Ты хорошо управляла моим замком, – сказал он низким мужественным голосом. Судя по всему, он ее поддразнивал.Она попыталась придать своему лицу самое спокойное и упрямое выражение, на какое была способна.– Твоим замком?– Вне всякого сомнения, он больше не принадлежит тебе.Она сжала кулаки и изо всех сил вонзила ногти в ладони.– Ты об этом позаботился.– Да. Как и ты позаботилась о том, чтобы я получил сорок ударов плетьми по спине и долгие недели провел в кишащем крысами узилище, какого не пожелал бы и своему врагу.Юбки Гвин зашуршали по устланному тростником полу. Подойдя к окну, она провела рукой по оконному карнизу.– Узилище? – спросила она с кажущейся небрежностью, стоя к нему спиной. Ей даже удалось изобразить равнодушное фырканье. – Значит, тебя захватили в плен? Они никогда не говорили об этом прямо, но я рада слышать, что людям короля это удалось.– Не удалось.Гвин повернулась лицом к нему:– Почему год назад ты не назвал мне своего имени?– А почему ты не сказала мне своего?Она сделала паузу, и от нее повеяло холодом:– Очевидно, тогда наши имена не имели значения.Он улыбнулся:– Если ты можешь сказать, что имеет большее значение, я обращусь к Генриху с просьбой, чтобы он попросил папу канонизировать тебя.Он сделал шаг вперед, а она отступила на шаг.– Мое имя было связано с тем, что я потерял восемнадцать лет назад, год назад означало, что меня гостеприимно примут тюремщики Тауэра.Каждая фраза сопровождалась еще одним шагом к ней.– Это то самое имя, что дало мне возможность сохранить ясный ум и получить обратно мои земли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88