Мне показалось, что три месяца назад он бы такого не сказал.Я оглянулся, увидел, какими глазами смотрят на него остальные особи уличного люда, и возразил:— Вряд ли нужно на этот счет беспокоиться.Он показал на пакетики с едой.— Приступай, тут и для тебя.Я сказал:— Может, чуть позже.И стал пить кока-колу, которая уже потеряла всякий вкус.Спустя минуту я спросил:— Если бы тебе понадобилась информация об одном бывшем заключенном, как бы ты стал действовать?— Какого рода информация? — вопросом на вопрос ответил он, пережевывая слова вместе со свининой.— Как он вел себя в тюрьме, что затевает сейчас.— Этот тип освобожден условно?— Условный срок истек. Освобожден вчистую.— Образец реабилитации, а?— Вопросительный знак обязателен.— Этот мистер Образец давно уже чист и свободен?— Где-то около года.— За что сидел?— Нападение, попытка убийства, сговор с целью убийства — он заплатил одному типу, чтобы тот изуродовал человека.— Заплатил, значит? — Он вытер губы.— Заплатил с намерением нанести серьезный вред или даже хуже.— Ну тогда можно спокойно полагать, что он так и останется мерзавцем.— А если мне нужно что-то более конкретное?— Зачем это тебе?— Это касается одного пациента.— То есть все должно быть сугубо секретно и конфиденциально?— Пока да.— Ну, — сказал он, — вообще-то это не так уж трудно. Ты — то есть полицейский, потому что гражданскому придется лбом стенку прошибать, чтобы хоть чего-то добиться, — ты отслеживаешь цепочку. Прошлое — это лучший предсказатель будущего, верно? Так вот, первое звено — его полицейское досье. Федеральное и местное. Ты говоришь с полицейскими, которые знали его в то недоброе старое время. Предпочтительно с теми, кто его арестовывал. Дальше ты закидываешь глаз в папку окружного прокурора — там будут рекомендации по избранию меры наказания, заключения психиатров или психоаналитиков, ну и все такое. Третий шаг — ты разговариваешь с тюремным персоналом — узнаешь, как он вел себя во время отсидки. Хотя на самом деле лучше всего его знают те задницы, которые мотали срок вместе с ним. Если ты возьмешь кого-то из них на крючок — тяни. Потом идешь к офицеру, который курировал его после условного освобождения. Проблема здесь в том, что они завалены делами и задавлены текучкой. В большинстве случаев они просто штампуют бумаги, и шансов выудить из них что-то стоящее очень мало. Конечный шаг — ты устанавливаешь его К.З. — круг знакомых, то есть тех подонков, с которыми он общался после выхода из тюрьмы. Конец. Ничего особенного, просто нагрузка на ноги. А в итоге вся информация тебе мало что даст. Так что если у тебя есть обеспокоенный пациент, я бы на твоем месте посоветовал ему или ей быть поосторожнее. Пусть купит большую пушку и научится ею пользоваться. Или заведет питбуля.— Это отслеживание цепочки, которое ты только что описал, — его может провести частный адвокат?Майло посмотрел на меня, не отрываясь от тако.— Ты имеешь в виду обычного, среднего адвоката? Нет. Не может ни за какой приемлемый отрезок времени. Адвокат, заручившийся услугами хорошего частного детектива, мог бы провернуть такое дело, но и тогда частному сыщику потребуется время, и немалое, — разве только у него есть крупные связи в полиции.— Скажем, как у отставного полицейского?Он кивнул.— Некоторые частные сыщики — бывшие полицейские. Все они работают с почасовой оплатой, а такое дело потребует немало часов. Так что совсем не мешает иметь богатого клиента.— А тебя самого такое дело случайно не заинтересовало бы?Он положил свое тако на стол.— Что? — Небольшая частная консультация, Майло. Настоящее хобби. Тебе разрешается подрабатывать, когда ты временно отстранен?— Я такой же гражданин, как и все. Могу делать все, что захочу. Только почему, черт возьми, я должен захотеть?— Это лучше, чем гонять мячики по ползучим сорнякам.Он хмыкнул, подобрал свое тако, доел его и стал разворачивать следующее.— Черт, — сказал он, — я даже не знаю, какую заломить цену.— Значит, ты возьмешься?— Я просто думаю. А твой пациент или пациентка — из пострадавших?— Дочь пострадавшей, — ответил я. — Восемнадцать лет. Я лечил ее очень давно, когда она была еще ребенком. Ее приняли в университет в другом городе, а она не знает, ехать ей или нет, хотя, судя по всему, лучше этого для нее не придумаешь.— Из-за того, что вернулся этот подонок?— Там есть и другие причины, питающие ее сомнения. Но присутствие этого подонка не дает возможности устранить ни одну из них. Я не могу советовать ей, чтобы она уехала, когда этот тип маячит на горизонте, Майло.Он кивнул и продолжал есть.— У семьи есть деньги, — сказал я. — Вот почему я спросил насчет адвокатов — они могут позволить себе их целый батальон, а уж одного-то и подавно. Но если за дело возьмешься ты, у меня будет уверенность, что оно делается как следует.— О, проклятье, — проворчал он и откусил еще несколько кусков тако. Потом поднял воротник рубашки и воровато огляделся. — Майло Марлоу, Майло Спейд — что звучит забористее, как ты думаешь?— А если Шерлок Стерджис?— Тогда кто же будешь ты сам? Ватсон Нашей Эры? Ладно, можешь сказать этим людям, что если они хотят идти таким путем, то я прощупаю того типа.— Спасибо.— No problema. — Он поковырял в зубах и посмотрел на свою пропитанную потом одежду. — Жаль только, что климат не дает прилично одеться.Мы покончили с напитками и расправились еще с некоторым количеством еды. Когда шли к машине, к нам подошел еще один из попрошаек — грузный человек неопределенной расы и религии. На лице у него была заискивающая ухмылка, а тело содрогалось от параличной тряски, словно в каком-то жутком танце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171