И это было нечто большее, чем догадка. Петра знала, что в прошлом году отдел по борьбе с наркотиками арестовал хирурга-резидента, занимавшегося оптовой торговлей. Идиот изучает что-нибудь очень тщательно и заходит весьма далеко только для того, чтобы потом потерпеть полный крах.
— Похоже, ты немножко приторговывал. — Строуб сразу понял, что она имеет в виду, и осклабился. Его десны были покрыты чем-то зеленым. О Боже! — Скажи мне точно, что ты видел.
— Она чокнутая, да?
— Была.
— Да-да-да. Вот что я видел: чокнутую, которая вела себя как чокнутая, разговаривая сама с собой. Как и любая друга чокнутая. Потом ее подобрали в автомобиль. Хахаль.
— Ты хочешь сказать, что она занималась проституцией?
— Чем еще занимаются суки по ночам, когда ходят туда и обратно? — Строуб засмеялся. — Так что, он пришил ее? У нас появился Джек Потрошитель или кто-то вроде него?
— Тебя все это забавляет, Дункан?
— А что, смеяться не грешно, когда тебе смешно.
— Ты точно знаешь, что она занималась проституцией?
— Ну… конечно. Почему нет?
— Ты говоришь «конечно» и тут же добавляешь: «Почему нет?»
— Мне что, опять нужно выбирать?
— Перестань молоть чепуху, Дункан. Скажи, что знаешь точно, и получишь еще одну двадцатку. Если же будешь продолжать в том же духе, я отберу первую банкноту и отведу тебя в полицию.
— Эй! — Строуб испугался, и Петра догадалась, что спасла его от какой-то неприятности с темпераментным торговцем фалафелями.
Глаза Строуба забегали, а тощая фигурка напряглась. Он явно присматривал путь к отступлению.
Или планировал что-то вроде нападения?
Потом Строуб бросил взгляд на сумочку Петры.
Револьвер был внутри, сверху, а наручники висели у нее на поясе.
Не такой же он дурак.
— Эх, Дункан, Дункан! — Петра, улыбнувшись, заломила ему руки за спину и надела на него наручники.
— Ой, тектиф!
Быстро обыскав Строуба, она нашла полупустую смятую пачку сигарет «Сейлем», мешочек пилюль и капсул, а также ржавый карманный нож. — Наркоман заверещал как ребенок.
Петра затолкнула Строуба на заднее сиденье своей машины, бросила наркотики в сточную решетку, положила в карман нож и села на переднее сиденье.
Из глаз парня закапали слезы.
— Я правда очень сожалею, тектиф Коннор, — заскулил он. — Я и не думал морочить вам голову, я просто хочу есть, и все, что мне нужно, это бутемброт.
— Бизнес не так хорош?
Строуб смотрел на сточную решетку.
— Нет, больше не так хорош.
— Послушай, у меня нет времени на эти игры. Скажи мне точно, что тебе известно об Эрне Мерфи и что ты видел три дня назад.
— Я ничего о ней не знаю, даже имени ее. Я лишь видел ее и понял: она одна из чокнутых.
— Эрна общалась с другими чокнутыми?
— Вы заберете меня?
— Нет, если будешь сотрудничать.
— Может, снимете это? — Строуб подвигал руками. — Мне больно.
Запястья у него были тонкие, и Петра туго защелкнула браслеты, но боли причинять они не могли. Детектив была настороже, как всегда: все люди — актеры…
— Сниму, когда закончим.
— А это не противозаконно?
— Дункан.
— Извините, извините, о'кей, о'кей, о'кей, о'кей… что я знаю… что вы спрашивали?
— Общалась ли она с другими чокнутыми?
— Я ни с кем не видел ее. Она там не болталась постоянно. То она там, то ее нет. Понимаете? Я никогда не разговаривал с ней, никто с ней не разговаривал, она ни с кем не разговаривала. Она была чокнутая.
— Тебе точно известно, что она занималась проституцией? Опухший язык Строуба прошелся по сухой нижней губе.
— Нет, этого я сказать не могу. Я лишь предположил. Потому как она села в машину. — Что это была за машина?
— Машина — и все тут. Ничего необычного — ни «БМВ», ни «порше».
— Цвет?
— Светлая.
— Большая или маленькая?
— Маленькая вроде.
Кевин Драммонд ездил на белой «хонде». Сообщение Майло о том, что машину обнаружили у аэропорта, еще больше убедило полицейских: преступник именно Кевин. Теперь ждали, когда машину обследуют. После этого Петра снова займется его родителями.
Рассказ Строуба укрепил подозрения Петры. Время и место — все сходилось.
Кевин, решив, что Эрна безвозвратно потеряна, посадил ее в машину, отъехал на несколько кварталов и накачал спиртным. Сделав свое грязное дело, бросил машину в Инглвуде, совершил короткую прогулку до ЛАМа и далее — в небеса.
Майло позвонил Петре сегодня утром, до того, как она ушла из дома. В аэропорту Кевин до сих пор не обнаружен.
— Машина, назови мне марку машины, Дункан.
— Не знаю, тектиф Коннор.
— «Ниссан», «тойота», «шеви», «форд»?
— Не знаю, — твердил Строуб. — Правда, я не хочу говорить вам какую-нибудь ерунду. Потом вы узнаете, што это не так, подумаете, будто я соврал, и снова меня отыщете. Не могли ли бы вы снять с меня это? Я не выношу этих пут.
Что-то в тоне парня — неподдельная печаль как свидетельство прежних унижений — разбередило ее душу. Беглецы приходили в Голливуд не без причины. Перед мысленным взором Петры встал розовощекий Дункан Бимиш. Возможно, его детство связано с каким-то извращенцем.
Словно почувствовав ее колебания, Строуб потерял самообладание и закричал еще громче.
Петра отогнала ненужные мысли.
— Не фургон, точно легковой автомобиль?
— Легковушка.
— Не внедорожник?
— Легковушка.
— Цвет?
— Светлый.
— Белый, серый?
— Не знаю, я вам не вру…
— Почему ты считаешь, что она занималась проституцией, Дункан?
— Она была на улице, машина подъехала, и она села в нее.
— Сколько людей было в машине?
— Не знаю.
— Как выглядел водитель?
— Я не видел его.
— На каком расстоянии от машины ты находился?
— Ммм… может, за полквартала.
— Это произошло прямо на бульваре?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124