Небольшая улочка, застроенная средних размеров особняками в стиле ранчо, незаметно влилась в сужавшееся шоссе. Жесткие, как щетки, ветви густого кустарника непременно оставили бы на бортах школьного автобуса свои отметины.
Выкрашенные в горчично-желтый цвет металлические ворота были закрыты на задвижку, но не заперты. Первое увиденное нами объявление оповещало посетителей о времени доступа в парк. До открытия оставался еще час. Я выбрался из нашей машины, на которой не было номерного знака, распахнул ворота, и мы въехали на территорию. Кустарник вдоль извилистой дороги сменился хвойными деревьями: сосны, кедры, кипарисы. Они росли так тесно, что образовывали настоящую стену – рельефную, темно-зеленую, почти черную. За ней могло скрываться что угодно.
Асфальт внезапно кончился, и машина въехала на довольно просторную поляну, напоминавшую по форме ложку. Земля, расчерченная запылившимися белыми линиями, поделена на одинаковые прямоугольники – стоянка. Майло заглушил мотор. Ближе к лесу тянулась полоса высохшей, вытоптанной травы футов десять шириной, на которой стояли три шатких складных столика, газонокосилка и несколько набитых, по-видимому, травой и мусором глянцево-черных пластиковых мешков. Дальше начиналась чаща.
Следом за Майло я направился к вкопанному у начала размокшей от росы тропинки шесту с двумя расположенными одна под другой табличками. Надпись на верхней гласила: ПРИРОДНЫЙ ПАРК. ПОЖАЛУЙСТА, НЕ СХОДИТЕ С ТРОПЫ. Стрелка указывала налево. Нижняя, разрисованная от руки различными по форме листьями, дикими ягодами, белками, зайцами и прочей мелкой лесной живностью, предупреждала о том, что с началом весны, когда дни становятся все длиннее и жарче, из своих нор выползают на поверхность ядовитые гады.
Мы зашагали вниз по спускавшейся длинными ступенями вдоль пологого склона тропинке. Вскоре в стороны от нее побежали другие, часто едва приметные дорожки. Сквозь густую зелень лишь местами падал на землю луч солнца.
На ходу мы оба молчали. Я продолжал строить свои теории, и Майло, судя по выражению его лица, был занят тем же. Минут через десять он свернул с тропы и углубился в лес. Аромат хвои усилился, напомнив своей резкостью пронзительный запах из аэрозольного баллончика с освежителем воздуха. Землю под ногами покрывал слой иголок, то и дело приходилось наступать на шишки.
Прошло довольно много времени, прежде чем Майло подошел к небольшой и ничем особо не примечательной полянке. Точнее, не полянке даже, а какой-то прогалине меж огромных, с потрескавшейся корой стволов старых сосен, выстроившихся подобно колоннаде греческого храма. Впечатление было такое, что находишься в помещении. Комната под открытым небом.
Крипта для жертвоприношений.
Чертог смерти... Я произнес эти слова вслух, но Майло на них никак не отозвался.
Издалека доносилось пение птиц и жужжание насекомых. Деревья, только стволы деревьев вокруг, за которыми ничего не видно, ни дорог, ни тропинок.
Большим пальцем Майло ткнул куда-то за плечо.
– Чаща заканчивается метрах в трехстах отсюда. Потом начинается пустошь с дорогами, за ней горы и опять дороги. Некоторые из них выходят на шоссе, но большинство обрывается тупиками. Вчера я тут все облазил, на машине и пешком, но не заметил ничего интересного за исключением белок да пары крупных ястребов. Они кругами парили в вышине, и я еще подумал, что они высмотрели какую-нибудь поживу, но ошибся. Там тоже было пусто. Других хищников тут нет.
Я обернулся. За густой растительностью ни намека на просвет.
– Как поступили с телом девочки?
– Доставили самолетом в Израиль и похоронили. Летала вся семья. Пробыли там с неделю, затем вернулись.
– По еврейским обрядам траур длится неделю.
Он вопросительно поднял брови.
– Когда-то работал в отделении раковых больных, – пояснил я.
Майло зашагал по прогалине, его фигура казалась несоразмерно огромной в тесном замкнутом пространстве.
– Тихое местечко, – заметал я. – Всего миля от автобуса, и так уединенно. Он наверняка хорошо знал окрестности.
– Беда в том, что это не сужает круг поисков. Здесь вечно полно народу.
– Но в тот день, к сожалению, поблизости не случилось ни души. Хотя, с другой стороны, может, кто-то и был.
– Что ты имеешь в виду? – Майло остановился.
– Молчание прессы. Кому известно, что именно нас здесь интересует?
Он задумался.
– Нужно посоветоваться с родителями. Только, боюсь, все равно поздно.
– Может, тебе удастся склонить их к компромиссу, Майло. Пусть газеты сообщат об убийстве, не называя имени жертвы. В общем-то, шансов мало, я согласен.
Майло пнул ногой ствол, забормотал что-то и вновь принялся мерять шагами землю.
– Что-нибудь еще у тебя есть?
Я качнул головой, и мы тронулись в обратный путь. Вдоль стоянки, толкая перед собой стрекочущую газонокосилку, расхаживал темнокожий мужчина в комбинезоне цвета хаки. Он бросил на нас мимолетный взгляд и продолжал заниматься своим делом. Лицо его было скрыто под длинным козырьком бейсбольной шапочки.
– Даром съездили? – спросил Майло, трогая машину с места и разворачиваясь.
– Кто знает.
– У тебя найдется время посмотреть папки?
– Сколько угодно. – Перед глазами стояло лицо Айрит Кармели.
Глава 5
Наблюдатель
Он был абсолютно уверен в том, что посетители не обратили на него никакого внимания.
Прождав двадцать минут после того, как машина без номерного знака скрылась из виду, темнокожий мужчина завязал горловину последнего мешка с листьями и травой, выключил газонокосилку и потащил ее за собой в сторону желтых ворот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136