– нота.
Чуть повернув голову, я пытался рассмотреть дома на склоне соседнего холма. К аромату хвои примешивался сладковатый запах смога.
– Значит, веселимся, – сказал я.
– Но ведь ты же не аскет, Эндрю, правда? Не зануда, который ненавидит радости жизни?
– Но какое отношение аскеза имеет к цинизму?
– Если верить Мильтону, то довольно непосредственное.
У него есть строки: «Из цинизма лохани извлеките весь жемчуг, Воздержанью сухому хвалу вознесите...»
– Я, правда, давно не смотрелся в зеркало, но, по-моему, еще не совсем высох, и, поверь, воздержание ничуть не делает душу более мягкой.
Зина засмеялась.
– Не могу не согласиться, однако я имела в виду нечто другое: ты кажешься таким... настороженным. Я ощущаю твое сопротивление. – Она прижалась ко мне теснее.
Некоторое время я продолжал смотреть прямо перед собой, затем повернулся и положил руки на ее плечи.
– Правда, Зет, заключается в том, что сейчас я представляю собой руину. В плане общения я – урод. Слишком много в свое время наслушался невротических бредней.
– Могу тебя понять.
– Можешь ли? Тогда пойми и то, что вечеринки будят во мне отвращение. Сегодня я пришел потому, что хотел увидеть тебя. Другие двуногие здесь явно лишние.
Дыхание ее стало прерывистым.
– Как насчет того, чтобы выбрать время поспокойнее? Скажем, завтра ты свободна?
Я сжал ее плечи. Какая она все-таки хрупкая, как легко причинить ей боль. Невесть откуда пришедшая мысль о Малькольме Понсико едва не заставила меня стиснуть руки куда сильнее.
– Я... А что, если мы попробуем найти это время прямо сейчас, Эндрю?
Я кивнул в сторону набитой людьми комнаты.
– Ты, видимо, шутишь.
– Нисколько. Моя спальня внизу. – Она опустила веки. – Пойдем, я покажу тебе коллекцию своих зверушек.
* * *
Блестяще, Делавэр. Ну а что теперь?
Зина потянула меня за руку в комнату. Пара человек повернули к нам свои головы, но без всякого интереса.
Мы двинулись по коридору. В распахнутом настежь туалете горел свет. Зина на ходу захлопнула дверь и указала на ведущую вниз лестницу. Под ногами заскрипели ступени.
На первом этаже я увидел дверь в спальню и тесную душевую кабину со встроенным в нее вторым туалетом.
Повернув ручку двери, Зина помрачнела.
– Дерьмо.
– Похоже, нас опередили.
– Дерьмо. - Она яростно сжала кулачки. – Вот уж этим им здесь заниматься не стоило. Следовало бы разнести дверь в щепки, но... Дерьмо!
Бормоча проклятия, Зина покачала головой и застучала каблучками по лестнице. Следом поднялся и я.
– Наверное, элита живет по собственным законам.
– Прекрати издеваться! У меня меж ног пожар, а тебе бы только посмеяться. Выродок бессердечный!
– Предпочитаю смеяться, а не быть осмеянным, но для меня абсолютно ясно, что сегодняшняя ночь – явно не наша. Так что подумай, как я уже говорил, о завтрашнем дне. Или даже сегодняшнем, только позже, когда птички разлетятся. Если приедешь ко мне, могу гарантировать, что наш покой никто не нарушит. – Я коснулся ее волос.
– О Боже! – Зина мягко положила ладонь мне на грудь, не отрывая взгляда от молнии на моих брюках. – Это было бы здорово... Но я не могу, черт побери!
– Кто же из нас двоих сопротивляется?
– Нет, тут другое. Я должна... навести порядок, устроить своих гостей на ночь. Все слишком усложняется, Э.
– Бедняжка. – Я привлек ее к себе. – Нести такую ответственность перед... Как, кстати, называется ваш клуб?
– Какая разница? – произнесла Зина скорее с безразличием, чем уклончиво.
– Такую ответственность перед клубом «Какая разница».
Она улыбнулась.
– Хорошо, Зет. В таком случае завтра. Если опять последуют отговорки, я буду знать, что кармические и космические алгоритмы наших судеб никак не совпадают. – Ее рука обвила мои бедра. Даже на каблуках Зина не доставала мне до подбородка. – Что ты скажешь?
– Да. Дьявол, да!
Я предупредил Зину, что зайду в туалет, а потом вынужден буду покинуть их славную компанию.
– Так рано?
– Оставшись, я просто начну плеваться ядом. В котором часу завтра?
– Десять вечера.
Я назвал ей адрес на Женесси.
– Нет, будет лучше, если ты приедешь сюда. Друзья завтра возвращаются по домам. Я хочу тебя здесь, на моей постели.
– Ты, я и зверушки?
– Сам их увидишь. Увидишь такое, чего и представить себе не можешь.
– Отлично. Сцена и декорации значения не имеют, главное – исполнители.
– Вот именно. Имей в виду, я – звезда.
Долгий, страстный поцелуй, и шелк ее платья голубым пламенем заполыхал в толпе гостей.
Я зашел в туалет – кабинку без окна со стенами в коричневых обоях с беспорядочно разбросанными серебристыми цветами; в ноздри ударил резкий запах, справиться с которым маленький вентилятор под потолком был не в состоянии.
Закрыв на задвижку дверь, я уселся на сиденье унитаза и стал приводить в порядок мысли.
За час пребывания здесь не удалось узнать ровным счетом ничего, даже названия клуба я не слышал. Видимо, потому что она была заинтересована в том, чтобы уложить меня в постель, а не ввести в круг избранных.
Во рту до сих пор ощущался вкус ее языка. Я слышал аромат духов – скорее помнил, чем обонял.
Водой из-под крана прополоскал горло.
Если вернуться домой, то Робин наверняка захочет, чтобы я поделился впечатлениями.
Я отвечу, что была смертная тоска, что Зина явно помешанная.
Наверное, примерно такие же чувства испытывают офицеры-женщины из полиции нравов, стоя на углу в ожидании, когда из машины выберется изголодавшийся, напуганный собственной отвагой мужчина и начнет торговаться...
Но было бы ошибкой видеть в поведении Зины только трогательную патетику и не замечать в нем скрытой опасности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136