При упоминании имени Андропова папа встал, подошёл к окнам и остановился, глядя на площадь Святого Петра. Потом он повернулся и произнёс:
— Марио, если воля Господня с нами, то этот человек умрёт прежде, чем сможет осуществить своё злодеяние. Если же Господь откажет нам в благословении, то погибнуть можем мы.
Архиепископ тоже встал и подошёл к папе. Он был на голову выше него. Они стояли, глядя друг на друга. Версано сказал:
— Воля Господня с нами. Ваше Святейшество — светоч человечества, средоточие добра. Зло не сможет победить вас.
Он опустился на колено, притянул к себе руку папы и горячо поцеловал её.
* * *
Вернувшись в кабинет, Версано приказал, чтобы его не тревожили. Сидя за рабочим столом, он целый час обдумывал ситуацию, закуривая одну сигарету «Мальборо» за другой. Его стол являл собой образец порядка. Справа — телефон, слева — мини-этажерка для папок с документами, посередине — скреплённые стопки бумаги, а прямо в центре стола — массивная серебряная данхилловская зажигалка. На стенах висели фотографии знаменитых людей с автографами. Это были известные банкиры, дипломаты, даже представители шоу-бизнеса. Портреты некоторых финансистов, правда, пришлось снять в связи с расследованием вокруг «Банко Амброзиано». Версано сидел, отклонившись назад вместе со стулом, уперев в стену свою широкую спину. Примерно через час он вернул стул в нормальное положение, снова потянулся к зажигалке, прикуривая, и нажал кнопку на своём телефонном аппарате. Послышался тонкий голос его личного секретаря, посвящённого во все тайны большого хозяйства архиепископа.
— Да, Ваше Преосвященство?
— Беконный отец ещё в городе?
— Да, Ваше Преосвященство, в доме «Руссико». Завтра утром он улетает в Амстердам.
— Отлично, соедините меня с ним.
После короткой паузы Версано произнёс с теплотой в голосе:
— Питер, это Марио Версано. Когда ты последний раз обедал в «L'Eau Vive»?
— Очень давно, друг мой. Я всего лишь бедный священник, ты ведь знаешь.
Версано заговорщически засмеялся:
— Тогда сегодня в девять вечера, в отдельном кабинете.
Он положил трубку и вызвал секретаря, худого бледного священника в очках с толстыми линзами. Версано коротко отдал приказание:
— Закажите отдельный кабинет в «L'Eau Vive» на вечер. И скажите Цибану, что я буду очень благодарен, если он до вечера очистит ресторан от подслушивающих устройств.
Секретарь записал поручение в блокнот.
— Извините, Ваше Преосвященство. До вечера совсем мало времени. Сумеют ли принять ваш заказ? Ведь отдельный кабинет в «L'Eau Vive» может быть уже заказан на сегодня. Скажем, кардиналом…
Версано широко улыбнулся.
— Поговорите с сестрой Марией. Скажите ей, что сегодня только Его Святейшество мог быть более важным гостем, чем я и мои друзья.
Секретарь кивнул и вышел из кабинета. Версано достал новую сигарету, закурил и сделал ещё один телефонный звонок — ещё одно приглашение. Затем он снова откинулся на стуле и с удовлетворением затянулся.
Глава 2
Шёл дождь, но, несмотря на это, отец Питер ван Бурх попросил таксиста остановиться у Пантеона и следующую сотню метров прошёл пешком. Сила привычек велика, особенно тех, которые служат сохранению жизни. Он накинул свой плащ и торопливо пошёл по узенькой виа Монтероне. Было холодно, и людей на улице можно было пересчитать по пальцам. Быстро оглянувшись, он проскользнул в низенькую дверь.
Ресторан был ярко освещён, хотя и не выглядел столь уж шикарным.
С первого взгляда — обычное заведение. Но плащ ван Бурха взяла высокая негритянка, одетая в длинное платье с узорами, на шее у неё был золотой крест. Священник знал, что она была монахиней, так же как и остальные женщины, прислуживающие в ресторане. Все они прибыли сюда из французской христианской миссии в Западной Африке.
Подошла другая женщина. На ней тоже было длинное платье, но уже белого цвета. Она была старше других, а главное, отличалась тем, что была белой. На лице у неё застыло хорошо заученное выражение благочестия. Ван Бурх уже запомнил её со времени предыдущих посещений, её звали сестра Мария, и она держала ресторан в строгом порядке. Она его, судя по всему, не узнала.
— У вас заказан столик, отец мой?
— Меня ожидают, сестра Мария. Я — отец ван Бурх.
— Да, конечно. — Она моментально вся как будто переменилась. — Прошу следовать за мной, отец мой.
Он пошёл за ней через зал. Хотя ресторан был открыт для любого желающего, светская публика заходила сюда редко. Большинство клиентов было так или иначе связано с церковью. Ван Бурх заметил, что ресторан был почти полон. Он даже узнал несколько человек: чёрного епископа из Нигерии, обедающего с издателем одной римской газеты. Ещё одного епископа, увлечённого беседой с руководителем ватиканского радио. В углу стояла массивная гипсовая статуя Девы Марии.
Сестра Мария откинула красную плюшевую гардину, открыла дверь и впустила священника в кабинет. Контраст был ошеломляющим.
Стены кабинета были сплошь завешены дорогими гобеленами. На полу лежал красный пушистый ковёр. Единственный стол был покрыт скатертью из дамаста кремового цвета. Свет свечей отражался в столовом серебре и хрустале и освещал двух сидящих людей. На Версано была обыкновенная сутана священника. Другой гость был одет в пурпурную одежду кардинала. Ван Бурх узнал его — это был недавно избранный кардинал Анджело Менини. Кардинал был известен как один из самых умных и рассудительных людей Рима. Его департамент, имевший миссии по всему миру, обладал значительным влиянием. Менини был могущественным и хорошо информированным человеком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115