— Вот, — показал он. — Скоро должны привезти могильный камень. Не знаю, почему произошла задержка. Иногда такое бывает.
— Спасибо большое.
— В Панаме, наверное, очень жарко. Да, ханк?
— Да. Спасибо.
— Хочешь, угощу тебя пивом, когда ты закончишь?
— Я должен навестить родных. Но все равно спасибо.
— Мой кузен был там несколько лет назад. Сказал, что это настоящий Город Грехов. Говорят, там открывали массажные салоны даже во время войны. Это правда?
— Не бывал. Знаешь, сейчас мне хочется побыть немного одному. Спасибо.
— Конечно. Может, еще встретимся позже?
— Может быть.
— Ты сюда надолго?
— Не думаю. Слушай...
— Да, разумеется. — И он ушел.
«Вот она», — подумал я, глядя на грязь, снег и мертвые цветы на дощечке, где не было имени. Только номер. «Вот она», — я сделал глубокий вдох, с наступлением вечера воздух стал обжигающе ледяным.
Вдалеке хлопнула дверца машины, и этот звук раздался как выстрел.
Я повернулся и побежал к нашему маленькому «шевроле» и Джози, карабкаясь сквозь сугробы и сметая все на своем пути.
— В чем, черт возьми, дело? — закричал я. Она стояла спиной к машине, и я смотрел ей прямо в лицо. — Мне хотелось пять минут побыть на могиле матери, а ты хлопаешь дверцей и закатываешь истерику!
— Успокойся. Успокойся!
— Это ты успокойся! Черт!
— Здесь холодно. Ты забрал ключи с собой. Я просто собиралась включить печку.
— Возьми эти чертовы ключи! Забирай эту чертову машину!
— Курт, перестань.
Я бросил ей ключи.
— От тебя никакой помощи. Никакой. Ты хотела ехать со мной, хотела? Но зачем? Мне это не нужно. Совершенно не нужно. — Я изо всех сил ударил по крыше машины и почувствовал колющую боль в замерзших мышцах ладони и костях.
— Ах ты засранец! — Она прыгнула в машину, захлопнула за собой дверцу и заблокировала ее. Повернула ключ зажигания, завела двигатель и сорвалась с места. Гравий из-под колес машины полетел в меня, как шрапнель. Она выехала с кладбища и помчалась на вершину холма к шоссе, находившемуся в полумиле отсюда. Затем остановилась около обочины. Я все еще видел ее машину.
Я бросился вслед, чтобы уладить эту ссору и убедиться, что с Джози все в порядке. Потом остановился. Затем побежал снова. Легко. Не спеша. Осторожно. Подбежав к машине, я окрикнул Джози. Она плакала, голова лежала на руле. Я постучал по стеклу. Она покачала головой. Я снова постучал, подождал, пока она поднимет голову, и сказал ей тихо через стекло:
— Прости меня.
Она посмотрела на меня своими медовыми глазами, полными слез и такого отчаяния, которого я никогда не видел прежде.
— Пожалуйста, — попросил я.
Она опустила стекло и поцеловала меня. Я почувствовал ее слезы на моем лице, холодные линии бежали по гладкой теплой коже щек. Я нагнулся к ней, машина по-прежнему разделяла нас, но я целовал ее слезы, губы, закрытые глаза.
— Прости меня, — повторил я, — прости.
— Ладно, малыш, залезай. Мне тоже очень жаль.
Она снова включила двигатель.
— Поехали назад к шоссе Ай-35, — предложил я, и мы направились вниз, к отелю «Комфорт-инн» на въезде 222, около Блэк-Велл, в штате Оклахома. Даже не помню, говорили мы о чем-нибудь по дороге или нет.
— Вот они, прелести возвращения домой, — сказал я, осматривая комнату, мало чем отличавшуюся от других номеров в американских отелях.
— Мы не должны были приезжать, — ответила Джози. — Я была не права.
— Нет, нет. Ты... понимаешь, я же говорил, что это не совсем мое. Я думал... пока мы летели сюда, на мгновение мне показалось, что все еще может наладиться. Но я ошибся. Смотри. Мы сейчас даже не в Канзасе. Джоан снова уехала. А Селма? А Дэйв? И мы должны засвидетельствовать свое почтение Келвину Гудселлу? Здорово! Это и есть настоящая семья!
— Я думала, ты все уладил во время прошлого визита.
— Да, да. Наверное. Но сейчас мне больше всего хочется поскорее убраться отсюда.
— Хорошо.
Она удивила меня.
— Хорошо, я больше не могу бороться с тобой, Курт. Не могу. И не собираюсь. Это было большой ошибкой. Если ты не хочешь видеть Селму, я могу тебя понять. Я познакомлюсь с ней и с остальными в другой раз. Или вообще никогда. Давай уедем сейчас.
— Ладно, — согласился я, чувствуя себя так, словно меня спасли от какого-то кошмара и от самого себя. Но когда мы посмотрели расписание полетов, выяснилось, что ближайший рейс из Уичито в Атланту состоится только на следующий день, а мы слишком устали, чтобы ехать в Талсу или даже в Оклахома-Сити.
Мне ничего не оставалось, как позвонить Селме. Я уже многое пережил, и мне казалось, что теперь я тоже справлюсь. Это — судьба. Мы договорились встретиться в ресторане «Пекин-палас» в Арканзас-Сити. Это нейтральная территория, и там можно выпить холодного пива.
* * *
«Правительство США начинает вывод войск из Панамы», — сообщал один из заголовков на первой странице «Витчита-Игл». «На войну были выброшены огромные деньги», — заявлял другой. Норьега по-прежнему скрывался в посольстве Ватикана, куда он перебрался через пару дней после того, как мы его упустили из генштаба. Бои почти прекратились. Улицы Панамы превратились в хаос из-за мародеров и народных мстителей. Но, читая газеты, создавалось впечатление, что этот человек — последняя проблема, которую необходимо устранить.
— Рано или поздно они поймают его, — произнес я громко. — И здесь написано, что начальство осталось довольно.
Джози выглянула из-за газеты, которую нашли для нас за стойкой бара в «Пекине».
Селма и Дэйв опаздывали. Возможно, опять повздорили. Я не хотел об этом думать. Мы с Джози читали газету, ели китайские салатики и болтали.
— Они радуются, что операция прошла успешно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95