Поставщик кошмаров!
— Слишком много всяких «возможно», — прервал друга Кайе. — По-моему, мы снова гадаем на кофейной гуще. С таким же успехом я мог бы прочесть роман.
— Возможно, — проговорил Небриха, сорвал листок со стены и вышел из мастерской.
Кайе решил встретить комиссара. Кроме того, он хотел еще раз взглянуть на картину. Знак Венеры — прямо в центре ада?
II
Кайе вошел в мастерскую и застыл на пороге. Перед «Садом наслаждений» кто-то стоял. Реставратор не сразу узнал Грит.
— Грит! Как ты вошла сюда? Что ты здесь делаешь?
Женщина обернулась и с улыбкой показала пропуск, на котором красовалась ее фотография.
— У меня есть специальное разрешение руководства музея.
Кайе не находил слов.
— Я говорила вам, что смогу быть полезной, если патер Берле действительно прорвется к картине. Возможно, мне удастся удержать его от совершения преступления.
Женщина улыбалась слишком приветливо и широко. Кайе молчал — ведь раньше сюда мог пройти лишь тот, о ком реставратор договорился с руководством музея. Кайе по радио спросил охрану, проверяли ли они Грит Вандерверф.
Грит, казалось, не слышала вопроса. Она повернулась к картине.
— Разве не восхитительно? Райский сад! Люди в нем и то, как они резвятся и излучают восторг… Над картиной витает дух довольства и радости.
Грит взяла Кайе под руку, но тот по-прежнему молчал.
— Не будь глупым, Михаэль. Если бы я попросила тебя, ты бы ответил отказом. Ведь так?
Реставратор кивнул, не в силах противиться. Однако в нем зрел гнев: Грит открыто соблазняла его.
— Я хочу кое-что прояснить: пока патер Берле на свободе, здесь никто не должен находиться, кроме меня и Небрихи!
— О, ты превратился в охранника. Это что, продвижение по службе?
В Кайе все кипело. Ирония Грит Вандерверф переполнила чашу терпения реставратора. Голос его стал резким.
— Ты что, думаешь, я влюбленный идиот и меня легко обвести вокруг пальца? Речь идет о большем, чем твои соблазнительные формы. Черт побери, ты не могла придумать ничего лучшего, чем подрывать предпринятые мной меры безопасности?
Грит отпустила руку Кайе и испуганно посмотрела на него:
— Что с тобой?
— Что со мной, что со мной! — Голос Кайе срывался. Он попытался взять себя в руки и принялся ходить взад-вперед. — Кто-то пытается уничтожить картину, которую я считаю гениальной, а ты смеешься надо мной. Ты можешь хоть на минуту подумать о шедевре Босха, а не своем психологическом бреде?
— Лучше бы тебе взять свои слова обратно! — прошипела Грит и, повернувшись, направилась к выходу.
Кайе и сам испугался. Он уже сожалел о приступе гнева. Пока Грит Вандерверф двигалась к выходу, реставратор раздумывал, не извиниться ли ему.
Грит остановилась.
— Я пришла, чтобы рассказать тебе, что меня озадачивает в картине. Или ты ничего не хочешь услышать?
В ее голосе звучало упрямство.
— Извини, погорячился, — пробормотал Кайе. — Что ты хотела рассказать?
Грит отпустила ручку двери и остановилась, не поворачиваясь к нему.
— Это тебя не интересует!
— Конечно, интересует. Не злись. Когда я неожиданно увидел тебя здесь, у меня сдали нервы.
Кайе подошел к женщине ближе. Одна мысль не давала ему покоя: чего она хочет от него?
Грит сделала шаг вперед. Остановилась, закрыла глаза.
Кайе поперхнулся — Грит требовала поцелуя. В конце концов он сдался. Но ее губы были холодны и сухи. Когда все закончилось, Грит как бы между прочим спросила:
— Вы что-нибудь обнаружили на третьей части картины? Небриха темнит. По-моему, он не переносит меня.
— Ты ошибаешься, — солгал Кайе, вспомнив о предостережениях Небрихи. Ему было интересно, почему Грит появилась здесь, а не в кабинете. — Похоже, других открытий не будет.
— Жаль. — Грит поджала губы. — Я бы хотела присутствовать при расшифровке этой тайны.
— О какой тайне ты говоришь? И что собиралась рассказать мне?
Грит торопливым жестом прервала его, схватила за руку и потащила к картине.
— Михаэль, для художника-мужчины на картине слишком много женских тел, значение которых непонятно.
В Кайе мгновенно проснулось любопытство.
— Ты должен мне кое-что объяснить. Видишь мужскую и женскую части картины?
Мысли Кайе перепутались. Чего она добивается?
— Соберем все воедино, — продолжала Грит. — Бог-Отец был отодвинут в сторону еще в процессе творения, и он восседает на троне на самом краю картины. А мир содержит женские округлые формы повсюду. На створке «Земной рай» Иисус касается Евы и отворачивается от Адама. Она кокетничает, но не покоряется. В центре группа женщин, которым нашептывают о секретах любви.
Неожиданно Кайе вспомнил рассказ патера Берле — сцену службы адамитов, в которой объяснялась средняя часть триптиха. И там тема любви была на первом плане.
— Кроме того, женщины стоят в центре картины. Никто, кроме них, не купается в пруду. А если мы посмотрим на сцену ада, там женщин почти нет или…
Кайе словно впадал в транс. Он пристально вглядывался в картину, его переполняли странные предчувствия. Значит, Небриха действительно обнаружил знак Венеры. И значит, Грит знает об этих взаимосвязях или хочет возбудить его любопытство.
— …они изображены там неверными монахинями или блудницами. Они попали под влияние мужчин и потеряли свою женственность. Все остальные — мужчины. При этом надо помнить, что по средневековым представлениям ад должен быть переполнен женщинами. Только в 1475 году признали существование у женщин души, которое католическая церковь раньше категорически отрицала.
Кайе смотрел на Грит со стороны, пытаясь прочесть по ее лицу, чего на самом деле она хочет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99