Руки медленно поднимались вверх, они напряглись и заболели. Потом затрещали суставы и сухожилия, стало трудно дышать, потому что грудная клетка больше не могла растягиваться.
— Расскажите, что вам известно, и мы освободим вас. Петрониус застонал от боли.
— Я ничего не знаю! — хрипел он. — Ничего! Ничего! Ничего!
— Подумайте, и мы оставим вас в покое. Надеюсь, время сделает вас уступчивее. Нужно подождать, чтобы железо накалилось.
Петрониус стиснул зубы, однако ощущение, что его разрывает на части, не уходило. Он жадно хватал ртом воздух и с ужасом думал о щипцах, подогревавшихся в тазу с углями, их жар он чувствовал над своей головой.
XXIX
— Петрониус? Петрониус? Где ты?
Галлюцинации от недостатка воздуха? Или действительно кто-то произнес его имя?
Петрониус не отважился ответить, потому что боялся растратить последние запасы воздуха и задохнуться.
— Боже мой, кто это сделал? Чем я могу помочь тебе?
— Меня схватили… — слабо прошептал он и тут же пожалел, что проронил эти два слова.
Перед глазами поплыли черные тени. Что-то хлопнуло. Загремели цепи, и его руки стали опускаться вниз. Глубокий вдох наполнил легкие воздухом, тело почувствовало свободу.
— Зита, — простонал Петрониус, немного отдохнув. — Тебе нужно бежать, пока они не вернулись. Беги отсюда, я справлюсь один.
Юноша с трудом выпрямился и сбросил оковы. Руки и ноги не слушались, он попытался встать, но тут же оперся на стену.
— Я не выдержал бы больше ни секунды. Задохнулся бы. А теперь — уходи, пока они не вернулись.
— Кто эти люди? — спросила Зита. Петрониус отмахнулся:
— Не сейчас. Надо быстро убираться отсюда.
Зита смотрела на Петрониуса. Его руки висели как плети, ноги подкашивались.
— Едва держится на ногах, не может без помощи надеть рубаху, а все хочет делать сам. Это по-мужски. Нет чтобы открыть рот и сказать «спасибо».
Да, Петрониус попался. Он прокашлялся и пробурчал «спасибо». Зита быстро схватила его одежду, надела рубашку, завязала ремень.
— Вот деревянные башмаки, возьми, наденешь, когда выйдем на улицу. Иначе будет много шума.
Она сунула башмаки ему под мышки. Юноша кивнул и позволил ей поддерживать его при ходьбе.
— Так я всегда представляла себе маленького ребенка, — съязвила Зита.
Петрониус весь обливался потом от напряжения. Он боялся ступить на пол. После пыток мышцы стали слишком длинными для его ног.
— Пора идти, — приказала Зита, так как с верхних этажей уже слышались голоса. — Нужно исчезнуть, пока они не заметили твоего отсутствия.
Девушка хорошо ориентировалась в подвале. Она взяла лучину и повела Петрониуса в погреб. Они дважды завернули за угол и оказались перед дверью, которую Зита без труда открыла, и они попали в другой подвал. Петрониус уловил запах плесени и масла, кислый аромат вина и травы. Они обходили пучки трав, катушки с канатами, бочки с вином и наконец достигли лестницы, ведущей наверх.
— Куда ты меня ведешь?
— Не задавай вопросов, просто следуй за мной.
Лестницу Петрониусу удалось осилить с большим трудом. Коленные суставы хрустели, каждый шаг доставлял мучительную боль. Наконец они оказались на земле во внутреннем дворике.
Зита прислонила подопечного к стене, отворила ворота мастерской и выглянула на улицу. Затем она вернулась за юношей и повела его в переулок. Между домами была кромешная тьма, но над крышами домов уже показалась луна.
— Куда мы идем, Зита?
— Помолчи пока. Потом у нас будет достаточно времени, чтобы поговорить.
Они шли по узкой полосе лунного света в направлении собора Святого Иоанна.
Постепенно к Петрониусу возвращалась способность контролировать свои движения. Колени больше не дрожали, ступни приняли горизонтальное положение, руки стали слушаться.
— Что нам надо в соборе Святого Иоанна? Я думал, ты поведешь меня к себе.
— Тихо! — прошептала Зита и потянула Петрониуса в дверной проем.
Приближались двое солдат с фонарями. Свет их был слабым и скорее мешал видеть, чем помогал.
— Звук был отсюда, могу поклясться.
Один солдат остановился и посветил фонарем в сточный желоб между домами.
— Ночь полна шорохов. Это могли быть крысы или кошки. Пошли в сторожку, нас ждут — принесли пива из «Орла», не хочу пропустить веселье.
— М-да — пробурчал первый солдат, — наверное, действительно ничего не было.
Они свернули в другой переулок.
— Видишь, если бы солдат посветил чуть дальше, мы бы попались. Ну, пошли.
— Зато ты была так близко ко мне. Мне показалось, ты прижалась даже сильнее, чем было необходимо. Видишь, Зита, во всем есть две стороны.
— Не выдумывай! — выпалила Зита, а потом умоляюще затараторила: — Петрониус, я должна завязать тебе глаза. Ты не должен знать, куда я тебя веду. Доверься мне, пожалуйста!
— Что это значит, Зита?
Девушка сняла с пояса черный платок, набросила его на голову Петрониуса и слегка коснулась его губ своими.
— Ты не пожалеешь, — прошептала она и взяла его за руку.
Прижимаясь к стенам домов, они пробирались к собору Святого Иоанна, недостроенные башни которого величественно поднимались на фоне синего ночного неба. Петрониус догадался, что они в соборе, близко был главный неф, сюда долетал гул шагов с соборной площади. Когда Зита открывала деревянные двери, они тяжело заскрипели. Через отверстие в крыше мерцали звезды, и лунный свет образовывал на полу крест. Петрониус знал это.
Когда дверь закрылась, юноша схватил Зиту за локоть.
— Куда мы идем? Разве сейчас не подходящий момент?
Петрониус притянул девушку к себе и почувствовал ее дыхание. Ощутил ее бедра, живот и грудь, прижимавшуюся к нему, дразнящую дрожь тела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99